История Кизела
В 1750 году тут были обнаружены залежи железной руды. В 1762 году начал работу рудник. В 1786 году здесь открыли ещё и месторождение каменного угля.
В 1789 году был пущен Кизеловский металлургический завод, принадлежавший И.Л. Лазареву, который купил эти земли у Строгановых. И.Я. Кривощёков в 1897 году писал, что «за маловодностью пруда завод действует паром». Здесь выпускали пудлинговую болванку, которую отправляли на Чёрмозский, Хохловский и Полазненский заводы. Заводу принадлежали богатые Кизеловские рудники, которые снабжали рудой заводы Лазаревых и Всеволожских в Пермском и Соликамском уездах.
С 1797 года началась добыча угля Кизеловского угольного бассейна. Сначала уголь добывали в штольне Запрудной. С неё началась история «уральской кочегарки». На месте первой штольни в наши дни стоит памятник. В 1856 году вошла в действие самая крупная в то время Старо-Коршуновская копь. Однако вплоть до конца 1870-х годов каменный уголь добывался в незначительных объёмах. Когда в 1879 году открылось движение по построенной здесь железной дороге, объёмы добычи угля стали расти. Смотрите сами: в 1875 году добыли 1 млн пудов, в 1880 году – 5,3 млн пудов, а в 1900 году – уже 21,1 млн пудов. В том же 1900 году в Кизеловском бассейне было 36 действующих шахт и штолен.
Среди владельцев копей самыми крупными углепромышленниками являлись Абамелек-Лазаревы. Они занимались их техническим оснащением, здесь была внедрена частичная механизация и электрификация работ. С 1898 года спуск и подъём из лазаревских шахт, а также водоотлив стали осуществляться с помощью электричества. В 1908 году здесь появились первые электровозы.
Кизеловский металлургический завод работал до 1919 года. После закрытия предприятия в советское время на его базе были созданы ремонтно-механические мастерские.
При Советах шахты были объединены в комбинат (позднее – производственное объединение) «Кизелуголь». С 1936 года в Кизеле существовал строительно-монтажный трест «Кизелшахтострой» (с 1957 г. – трест № 2, с 1992 г. – АООТ «Строитель-2»), занимавшийся сооружением шахт и гражданским строительством. В 1942 году образован рудоремонтный завод для ремонта горных машин и механизмов.
В 1926 году Кизел получил статус города. Его наибольший экономический расцвет пришёлся на 1950-е годы. В это время ежегодная добыча угля доходила до максимальных 12 млн тонн (в 1960 году), а население в 1959 году достигло 60,7 тысяч человек. Однако значительная часть из них (13,8 тысяч человек) приходилась на заключённых. Впрочем, труд заключённых на угледобыче не применялся, ряды шахтёров пополняли недавно освободившиеся и «спецпоселенцы».
В августе 1955 года на одной из шахт Кизеловского угольного бассейна случилась серьёзная трагедия. Возник пожар, и погибли 43 горняка. Неверно выбранный реверс воздушного потока из-за ошибки персонала не дал людям возможности быстро выйти из зоны, где сконцентрировался угарный газ.
Позже добыча угля начала сокращаться. Причина была в росте себестоимости добычи в шахтах из-за сложных горно-геологических условий и невозможности разработки месторождений открытым способом из-за большой глубины залегания угленосных пластов. Так, в 1980 году добыча составила около 6 млн тонн, а в 1990 году – 3,2 млн тонн.
К настоящему времени от бывших шахт остались лишь многочисленные руины и огромные отвалы. Отвалами и терриконами занято около 15 га территории, в которых складировано более 2 млн м³ горной породы.
Для города начались тяжёлые времена. В наши дни территория бывшего Кизеловского угольного бассейна считается самой депрессивной в Пермском крае. Часть людей из посёлков бывших угольщиков расселили. После закрытия предприятий жители в основном работают в бюджетной сфере или на железной дороге, а также выживают за счёт пенсии.
Впрочем, может быть о Кизеловском угольном бассейне когда-то ещё вспомнят. Оставшиеся запасы угля оценивают в более чем 200 млн тонн. Предполагается, что его хватит ещё на 100 лет добычи.
Из известных уроженцев Кизела украинский политический деятель Александр Музычко (Сашко Белый) и певец Эдуард Изместьев (псевдоним Андрей Бандера). А ещё в Кизеле работал Геннадий Игумнов, позже ставший губернатором Пермской области. В настоящее время численность населения Кизела составляет порядка 14 тысяч человек и неуклонно снижается.
Даже в лучшие годы КУБ не был процветающим
Комплимента «процветающий» принято удостаивать регион, город, на территории которого функционируют предприятия и учреждения, обеспечивающие высокую занятость его населения; достойную оплату труда работающих; сбор налогов, позволяющих удовлетворять экологические, социальные, коммунальные, транспортные его потребности. В таком регионе собственные и привлечённые извне финансовые ресурсы эффективно материализуются, создавая комфортную среду обитания для подавляющего большинства жителей.
Сухая статистика и собственные многолетние наблюдения дают право утверждать, что за двухвековую историю КУБа не только большинству, но и передовому меньшинству его жителей ощутить все эти радости жизни в полном объёме никогда не удавалось.
Первый рекордный пик добычи угля (12 млн т в год) пришёлся на суровое военное время и не отразился на достатке и условиях жизни кизеловцев. Второй, и последний (в 1959 году), взлёт объёмов производства был сопровождён ростом заработной платы, улучшением снабжения населения продуктами питания и промышленными товарами, интенсивным строительством жилья, учреждений социальной сферы и коммунального хозяйства. Но хватало далеко не на всех.
Шахты КУБа рождались, росли и умирали — закрывались. Вместе с ними рождались и умирали шахтёрские посёлки. Взамен строились новые. Но не помню, чтобы строительство социальной сферы опережало промышленное. Отсюда хронический дефицит благоустроенного жилья даже на благополучных шахтах. Рядом с новыми шахтёрскими посёлками ютились остатки бараков первых пятилеток и военной поры, более чем скромный частный сектор с «удобствами во дворе».
«Райскую» жизнь определяет не только заработок, хлеб насущный, крыша над головой, школа, клуб, больница. На него влияют и мелочи. В конце 1950-х годов впервые в СССР гражданам в личное пользование стали продавать легковые автомобили «Москвич» и «Победа». Шахтёры, в том числе кизеловские, были удостоены этой чести в числе первых. Но ездить на них было некуда. Масштабное строительство даже щебёночной автомобильной дороги, соединившей города КУБа и областной центр (через Чусовой и Кунгур), началось лишь в 1960 году. Асфальт лёг на неё через 20 с лишним лет.
Ещё одно, более суровое обстоятельство препятствует востороженному восприятию лика шахтёрского края. Многие из его созидателей оказались в КУБе вопреки своему желанию. Раскулаченные крестьяне, «ненадёжные элементы» из Западной Украины и Прибалтики, сидельцы ГУЛАГа. В 1953 году в КУБе трудились 23 тыс. «зэков», в послесталинском 1959 году меньше: 13,8 тыс. из 60,7 тыс. жителей.
Не лучшая память о шахтёрском крае осталась ещё у одного отряда строителей КУБа — спецпереселенцев, молодых «русских» немцев (в основном из Поволжья), призванных в 1941 году военкоматами в «трудовую армию». Только на строительстве гремячинских шахт их трудилось около 3000 человек. Рабочий день в лесу 9—10 часов. Жильё — бараки и палатки (даже в мороз). Паёк до 1943 года: хлеб — 500 граммов, при выполнении нормы — 800. Баланда и 17 г крупы (давали не всегда). Жиров не было. С 1943 года питание улучшилось за счёт поставок американских продуктов. Не удивительно, что смертность трудармейцев была более 50%. Типичные её причины — дистрофия, воспаление почек…
Вот такое «процветание».
Поэзия планов
Начиная с 1993 года федеральное правительство вплотную взялось за разработку стратегии и тактики «угольной» реформы. В горячих спорах рассматривались различные подходы. В конце концов до области были доведены два почти автономных направления реформы.
Первое — экономическое оздоровление угольной отрасли (прежде всего за счёт закрытия убыточных предприятий). Второе — устранение отрицательных социальных, коммунальных, экологических последствий реформы. По аналогии с официальным термином конца 1950-х годов мы его называли между собой «восстановление разрушенного войной народного хозяйства».
Распорядителями финансовых средств, предназначенных для реформирования, стали федеральные министерства и их подведомственные учреждения. Получатели — шахты (разрезы) и органы местного самоуправления шахтёрских городов и посёлков. Областные власти формально остались на обочине этого процесса.
Осенью 1994 года правительство и МБРР довели до городов КУБа главные (и обязательные!) детализированные задачи реформы: социальная защита, очистные сооружения, рекультивация, ликвидация провалов земной поверхности, контроль выделения шахтных газов… Все они выглядели капиталоёмкими и трудными, но ожидаемыми и решаемыми. Оптимизма добавляли солидные цифры обещанной финансовой помощи федерального центра, прежде всего за счёт $3 млрд кредитов МБРР и Эксимбанка Японии.
Мэры шахтёрских городов, особенно Геннадий Мишустин (Губаха) и Тариэль Вержбицкий (Гремячинск), серьёзно готовились к началу реформы. Они понимали, что основные «боеприпасы», необходимые для предстоящей битвы за выживание и обновление их городов, находятся в Москве, но по каким целям стрелять и с какой точностью, зависит от них. Не только успешно протаптывали тропки в высокие московские кабинеты, но и продумывали до мелочей, как с наибольшей отдачей использовать имеющиеся ресурсы.
Уже тогда в наших обсуждениях звучали не только термины «быстрая отдача инвестиций», «приоритет инфраструктуры», «инвестиционный климат», «рефинансирование и софинансирование». Продумывали, как не допустить, чтобы деньги, выделенные шахтам на реформу, были разворованы, ушли не по назначению. Найденные решения ложились на бумагу, отстаивались перед «верхами», доводились до подчинённых.
Вселяло оптимизм ещё одно обстоятельство. Тогда же мне довелось побывать в Кардиффе и Уэльсе и лично убедиться, что бывший крупнейший в мире мрачный угольный порт можно превратить в уютную зону офисов и отдыха, а старые угольные копи Биг Пит в Бланавоне — в привлекательный туристический центр. Запомнился лихой перевод слов вице-мэра Кардиффа: «Если всё делать терпеливо и по уму, успех гарантирован».
Как добраться до Кизела?
На автомобиле из Перми нужно выехать по Соликамскому тракту, в районе Полазны повернуть на Чусовой. Проехав через город Чусовой, ехать по трассе в направлении Березников (Соликамска) до Кизела.
Из Екатеринбурга на машине нужно ехать по Серовскому тракту, повернуть на Качканар, затем на Горнозаводск и ехать в сторону города Чусовой. Не доезжая до Чусового, повернуть на Березники (Соликамск) и ехать по этой дороге до Кизела.
Расстояние от Перми – 230 км, от Екатеринбурга – 430 км.
Можно доехать и на общественном транспорте. Через Кизел идут рейсовые автобусы из Перми и Екатеринбурга. Через город проходит железная дорога Чусовская – Соликамск, ходят поезда и электрички. По пути находятся интересные своими достопримечательностями Усьва и Губаха, в том числе можно посмотреть город-призрак Верхняя (Старая) Губаха.
Павел Распопов
Литература:ВикипедияКривощёков И.Я. Указатель к карте Соликамского уезда Пермской губернии // Записки УОЛЕ. 1897. Том 17, вып. 2.Немирович-Данченко В.И. Кама и УралРундквист Н.А., Задорина О.В. Урал: Иллюстрированная краеведческая энциклопедия. — Екатеринбург, 2013.«Солнечный» Кизел – «Новый Компаньон»Энциклопедия Пермского края
- Уголь Западного Урала. История открытия и разработки
- Гремячинский угольный разрез
- Посёлок Луньевка и его былая слава
- Поселок Юбилейный (Пермский край)
- Заметка о зобной эпидемии (1880 г.)
«Будем рыдать или упираться?»
Этот вопрос в аварийной ситуции задавал нам, молодым «командирам производства» Чусовского металлургического завода, мой первый начальник цеха Митрофан Чернышёв. Этот вопрос сегодня актуален не только для КУБа. Проблемных населённых пунктов в крае хватает и за пределами шахтёрского региона.
Очевидно, что в условиях кризиса и санкций не только на «золотой», но и на «медный» дождь из федерального бюджета рассчитывать трудно. Это не значит, что в лоббистской деятельности первых руководителей края, сенаторов, депутатов должны быть объявлены каникулы. Тем более что и в «тучные годы» их голосов на эту тему я что-то не очень слышал.
Имеются ли внутренние резервы выведения КУБа из депрессивного состояния? Волшебной палочки-выручалочки назвать не могу, но в кулуарах депутатских слушаний или в неофициальных беседах можно услышать немало конструктивных предложений.
Например, о создании межмуниципальных центров (медицинских, образовательных, спортивных) или о строительстве жилых домов в «центрах роста» вместо сертификатов. Чтобы осуществить их, необходимы немалые инвестиции. Зато оптимизация муниципального деления (с целью снижения управленческих расходов), планомерное переселение жителей из полупустующего жилья, оптимизация коммунальной инфраструктуры не требуют больших затрат и быстро осуществимы.
Имеются в этом неофициальном «портфеле» и быстроокупаемые мероприятия: промышленная переработка строительного мусора, инвентаризация «развалин» с целью их коммерческого, туристического, ландшафтного использования.
Подобные меры не решают глобальных проблем типа очистки шахтных вод, но позволяют осуществить программу-минимум — навести в регионе порядок, создать уют, осуществить принцип, который белоруссы называют «скромно, но чисто и аккуратно». Избавляют от позорного клейма — «депрессивный».
Закономерный вопрос: рассматриваются ли подобные разработки в планах и отчётах краевых министерств территориального развития, строительства и ЖКХ? Не исключаю, что да. Тем более год назад сообщалось, что исследовательскую работу по проблемам КУБа выполнит «президентская академия» (РАНХиГС). Но если такие документы и существуют, то лишь для галочки.
Аргументирую это серьёзное обвинение. Сегодня официальным лицом любой структуры, тем более государственной, является её сайт. Неофициальным — информация о теме в «Википедии». Судя по сайту краевого министерства территориального развития, вся его работа с КУБом ограничивается переселением семей в пустующие жилые помещения и капитальным ремонтом этих помещений. А в «Википедии» в статье о КУБе даже отсутствует слово «реструктуризация».
Рискну выдвинуть две версии такой «скромности». Первая — руководство края не считает проблему оздоровления КУБа приоритетной, не держит её выполнение на жёстком контроле. Вторая — в крае нет лидера, желающего (или умеющего) «вытащить» этот труднейший проект.
В Перми мне всегда нравилась традиция неофициальной персонификации добрых дел. Настоящий пермяк 20-го столетия знает, что набережной Камы город обязан Анатолию Солдатову, «быстрой» дорогой от Коммунального моста до Закамска — Сергею Мелешкову, добросовестной приватизацией — Виктору Горбунову, комплексом политеха — Михаилу Дедюкину…
Может, кто-нибудь возьмёт на себя труд вернуть доброе имя Кизеловскому угольному бассейну?
Подпишитесь на наш Telegram-канал
и будьте в курсе главных новостей.
Советы путешественникам
Посёлок находится от Перми на расстоянии 197 км, а от Екатеринбурга его отделяет 416 км. Чтобы добраться в Шумихинский из Перми, необходимо ехать по Соликамскому тракту, миновать Гремячинск и повернуть после села Усьва. Из Екатеринбурга ведёт Серовский тракт.
Собираясь в дорогу, обратите внимание на несколько фактов:
- Рядом с Шумихинским расположен ещё один заброшенный посёлок – Юбилейный. Туристы советуют посещать их вместе, выделив целый день.
- Погода в посёлке и окрестностях достаточно сухая. Средняя температура июля составляет 18 градусов, января – -4 градуса.
- Маршрут по окрестностям требует удобной обуви, так как подъём на скалы или спуск в пещеры могут быть достаточно крутыми.
- Туристы советуют брать с собой воду и еду, так как в самом посёлке может быть проблематично что-то купить.
Шумихинский – небольшой посёлок на востоке Пермского края. Сюда едут ради атмосферных заброшек и интересных природных достопримечательностей.
В окрестностях находятся известные по всей области Шумихинские скалы, Каменный город, Сухой лог. Путешественникам стоит уделить посёлку хотя бы день и вдоволь насладиться чарующей атмосферой.
История места
Посёлок Шумихинский находится в Гремячинском городском округе, ближе к восточной границе Пермского края. Население составляет меньше тысячи человек, хотя в советские времена это был крупный быстроразвивающийся посёлок.
В 1947 году было основано Горелое – посёлок на берегу Усьвы. Название было дано в честь притока Горелого. Первыми жителями стали спецпереселенцы. Они трудились на лесоповале и в угольных шахтах.
В 1950-х годах штольни разрастались, и территория посёлка стала подбираться всё ближе к ним. Горелое превратилось в Шумихинский посёлок городского типа.
Улицы стали активно застраиваться двухэтажными домами со строгой планировкой, а затем и пятиэтажными, появился частный сектор, велось сельское хозяйство. Был открыт Дворец культуры – настоящее украшение посёлка и его центр.
К 1990-м годам численность населения достигала уже 10 тысяч человек. Они трудились в крупных шахтах или на предприятиях лёгкой промышленности.
Однако началась реструктуризация угольного бассейна, и постепенно добыча угля пришла в упадок. А вместе с ней – и Шумихинский, и многие другие города и деревни района.
Сейчас численность посёлка достигает всего 600 человек. Преобладает население пенсионного возраста. Промышленность сосредоточена вокруг маленького завода по производству древесного угля.
Тем не менее, посёлок остаётся привлекательным для туристов. Популярностью пользуется как сама территория за счёт своих многочисленных заброшек, так и окрестности: знаменитый Каменный город, длинные пещеры, Шумихинские скалы.
Достопримечательности Кизела
В основном туристы бывают в Кизеле проездом, направляясь на север Пермского края – в Соликамск, Чердынь, Красновишерск и т.д. Остановку тут делают немногие. Город оставляет гнетущее впечатление: обшарпанные дома, множество заброшенных жилых домов и зданий, разбитые дороги. По улицам ходит много асоциальных типов, здесь процветают преступность и алкоголизм.
В то же время многочисленные заброшки привлекают любителей этого вида туризма. Здесь можно побывать в заброшенных домах, на закрытых предприятиях. Особенно впечатлял комплекс зданий Кизеловского машиностроительного завода (несостоявшейся Центральной обогатительной фабрики). Правда, большую часть построек теперь снесли.
В Кизеле сохранились и некоторые старые дореволюционные здания. В том числе дошли до наших дней некоторые старинные промышленные постройки на территории бывшего Кизеловского чугуноплавильного завода за мостом через реку Кизел (включая главный корпус начала XIX века). А вот заводской пруд был спущен.
Неподалеку от бывшей плотины, напротив завода, расположен памятник первой угольной штольне Запрудной (также в Кизеле есть памятник шахте им. Володарского, с которой начиналась промышленная эксплуатация Кизеловского угольного бассейна).
В городе имеется краеведческий музей (ул. Советская, 36, тел. (34255) 4-41-42). Попасть в него можно только по предварительной заявке.
В соседнем посёлке Шахта стоят впечатляющие руины Дворца культуры. Постепенно заброшенных зданий в Кизеле становится всё больше.
На главной улице города в мае 2010 года открыли памятник Алёше Щукину – мальчику, убежавшему на фронт из Кизела в 12-летнем возрасте. Он стал разведчиком, прошёл всю войну и погиб в 1945 году.
На западной окраине города находится скала Белый камень – прекрасная смотровая площадка. На скале кто-то нарисовал Знамя мира Н.К. Рериха. У скалы расположен бывший известняковый карьер, в котором был вскрыт вход в Кизеловскую Медвежью пещеру.
В черте Кизела (в посёлке Шахта) находится популярная Кизеловская (Виашерская) пещера – одна из самых длинных на Урале (7600 м).
Также стоит отметить расположенные в окрестностях скалу Красный камень на реке Кизел, пещеру и грот Расика. От Кизела забрасываются на самую высокую гору Среднего Урала – на Ослянку.
Традиционно, когда никаких других перспектив у населённого пункта уже не видится, чиновники рассуждают о развитии туризма (хотя до дела, как правило, не доходит). Так и в случае с Кизелом. Действительно, интересных мест здесь предостаточно, но останавливаться в этом городе из-за своеобразной атмосферы не очень хочется. Кроме того, здесь сильно загрязнена окружающая среда. В реки самоизливом попадают отравленные шахтные воды. Река Кизел и другие водные артерии имеют желтовато-красный цвет и характерный запах. Вода насыщена тяжёлыми металлами и представляет собой слабый раствор серной кислоты. Даже находиться на берегах этих рек вредно для здоровья, не то что как-либо использовать воду.
