Интересное

Любимая натурщица и муза

Картина «Всадница» была написана в 1832 году. На ней изображены воспитанницы Самойловой – Джованина и Амация. Поскольку Брюллов любил графину, он не мог не полюбить ее девочек. Они были частью мира художника. По задумке Карла, «Всадница» должна была стать большим портретом, который должен был украсить парадный зал. Картину заказала сама графиня. Она часто говорила, что хочет украсить работами любимого все стены.

Графиня Самойлова сыграла важную роль в жизни Брюллова. Их даже можно было бы назвать идеальной парой. Художник был для нее идеалом для преклонения, а она для него – музой. Познакомились они в Италии. В то время они уже были состоявшимися людьми. Самойлова была аристократкой, а Брюллов – художником. До этой встречи графиня регулярно увлекалась мужчинами и нисколько не стеснялась этого. Но Брюллов стал для нее особенным человеком. Пара хоть и расставалась несколько раз, но потом вновь возобновляла отношения.

Памятник

Центром  одного из подразделений ГУЛАГа – Ухто-Печорского исправительно-трудового лагеря, больше известного как Ухтпечлаг, был пос. Чибью (сегодня г. Ухта).  Его тогдашний «хозяин» Яков Мороз, вместе со всей страной, решил достойно отметить приближающуюся дату. По его распоряжению одна из улиц посёлка получила название Пушкинская, а в её начале решено было установить памятник великому русскому поэту. С созданием памятника А.С.Пушкину проблем не возникло. Изваять монумент поручили лагерному художнику, заключенному Николаю Бруни. Опыта скульптурных работ у него не было, а его художественные способности использовались для оформления лагерной агитации, лозунгов на праздничных демонстрациях и написания портретов лагерных начальников, их жен и детей. Но если человек талантлив, он талантлив во всём. Бруни с блеском выполнил порученную работу. Для создания скульптуры ему выделили мастерскую, в которой он, за несколько месяцев, из подручных материалов  – кирпича,  гипса, цемента и каркаса из досок создал замечательный памятник Александру Сергеевичу Пушкину. Поэт свободно сидит в распахнутом плаще на скамье, левой рукой держит на колене книгу, а правая рука опирается на спинку скамьи.     

Интересна дальнейшая судьба памятника. За прошедшие десятилетия он неоднократно менял место установки. С улицы Пушкинской, где он был установлен в 1937 г., памятник переместили на Театральную площадь. После пожара, уничтожившего городской Дом культуры его установили возле здания средней школы №1, а когда школу снесли памятник переехал в Детский парк, где ещё дважды менял место установки. Время и суровый климат Ухты неумолимо разрушали скульптуру. В результате многократных перемещений, под воздействием дождя, снега и морозов памятник постепенно разрушался. Его неоднократно пытались реставрировать и не всегда успешно. В 1991 году его окончательно сняли с постамента и забросили в холодном складе на территории парка. Но ухтинцы о памятнике не забыли. На страницах городских газет неоднократно поднимался вопрос о его реставрации. В ноябре 1996 г. в газете «Ухта» была опубликована заметка активистов Ухто-Печорского общества «Мемориал» о необходимости восстановления памятника А. С. Пушкину. К тому времени уже было известно, что по указу Президента РФ в 1999 г. по всей России будет торжественно отмечаться юбилей поэта. Администрация города Ухты приняла решение восстановить памятник А.С.Пушкину работы Николая Александровича Бруни. В память о нем, его создателе, и всех, кто погиб в печальные времена ГУЛАГа на ухтинской земле.

30 июня 1997 года молодые ухтинские художники Виктор Васяхин, Александр Тимушев и Владимир Маслов взялись за работу по восстановлению недостающих фрагментов памятника и его полную реставрацию. После восстановительно-реставрационных работ ими были сделаны гипсовые отливки всех элементов скульптуры, которые были отправлены в Санкт-Петербург, где в одной из  литейных мастерских северной столицы был изготовлен памятник Пушкину из бронзы. 6 июня 1999г., в день 200-летия со дня рождения поэта, при большом стечении народа, памятник был торжественно открыт. Сбоку, на постаменте, скромная табличка: «Памятник А.С.Пушкину создал в 1937 году Бруни Николай Александрович, 1891-1938. Безвинно репрессирован и погиб в Ухтпечлаге».

Как местные жители определяли людоеда или каннибала?

Однако некоторые, вероятно, лишившиеся рассудка люди, употребляли в пищу человеческое мясо вполне осознанно. Более того, некоторые не меняли своих привычек и после снятия блокады. Впрочем, что говорить об этом, если и сейчас, во времена продуктового изобилия, встречаются порой случаи каннибализма.

Согласно показаниям очевидцев и современников блокадных людоедов, эти люди, называть которых так вовсе нет желания, обладали чертами и признаками, которые явно выделяли их в серой массе едва живых от голода блокадников:

• Пар, идущий от тела. Блокадные времена были усугублены аномальными холодами, порой столбик термометра опускался значительно ниже отметки – 40 градусов, что в разы увеличило количество жертв. В холода от тела человека, изнурённого невыносимым голодом, практически не шёл пар, дыхание было едва заметным, движения – замедленными и осторожными. Всё делалось для того, чтобы сохранить драгоценное тепло, а с ним – и жизнь. От тела же каннибала шёл густой и плотный пар, который говорил о сытости, здоровье, полнокровии. Разумеется, движения людоедов были быстры и резки, ведь они не были изнурены отсутствием пищи.

• Полнота. Людоеды были если не полными, то довольно упитанными. Вероятно, некоторые из них всё же успели ощутить муки голода и поэтому наедались впрок, что отражалось на внешности. Стоит ли говорить о телосложении рядовых ленинградцев? Изнурённые, с одутловатыми лицами, отёкшими руками и ногами, больше похожие на призраков, нежели на живых людей – так выглядели все, и дети, и старики, и взрослые, голод не щадил никого.

• Лицо. Кожа тех, кто был лишён пищи, выглядела, словно пергамент – сухая, имеющая сероватый или желтоватый оттенок и невероятную бледность. Людоеды же обладали гладкими лоснящимися лицами, нездоровым ярким румянцем, который свидетельствовал не о здоровье, но о помешательстве.

• Глаза. Большинство тех, кто стал на путь каннибализма, был изначально нездоров в плане душевном. Убийства и поедание человеческой плоти в разы усугубили и без того плачевное состояние. Людоеды обладали лихорадочно блестящими глазами, говорящими о помешательстве. Порой они, не имея стеснения, откровенно выискивали очередную жертву, оценивающе разглядывая людей, прячущихся в бомбоубежищах или стоящих в бесконечных очередях за крохотной порцией хлеба, и это было особенно страшно.

• Те, кто употреблял человеческое мясо постоянно, через некоторое время обострялись черты лица. Особенно это было заметно посильно заострённому носу и чуть удлинившимся ушам.

Итак, людоеды и каннибалы – в массе своей лишённые здравого рассудка люди, вознёсшие на вершину алтаря собственную жизнь и бросавшие к его подножью жизни других. Кто из них действовал осознанно, а кто лишь следовал низменным инстинктам, не пытаясь воззвать к собственному разуму – сказать теперь невозможно. Важным и страшным остаётся лишь то, что факт каннибализма сопровождал человечества на различных этапах его истории, и блокадный Ленинград – явное тому подтверждение.

А теперь поговорим о тех, кого мы коснулись в самом начале этой статьи, а именно: о людоедах и каннибалах поневоле. Большинство тех, кого сложно назвать людьми, кто не гнушался продлевать свою жизнь, отбирая ее у других, выбрал этот путь вполне осознанно.

Но были и те, кто стал людоедом поневоле. И сейчас речь идёт о матерях, взрослых уже детях, сёстрах, братьях и жёнах, которые убийством другого даровали жизнь тем близким. Так, истории известны случаи, когда родители, пытаясь продлить жизнь одному ребёнку, отбирали её у другого. Так, стремясь избавить собственных детей от смертельных мук, матери шли на убийства. Вправе ли мы судить эти безрассудные, но в то же время оправданные поступки? Думаю, нет…

Детские и юношеские годы

В это же время семья Леманов вместе с маленьким Георгием вернулась в столицу из эвакуации. Первые детские воспоминания художника относятся именно к этому тяжелому периоду, когда за отъездом из родного города последовала скудная жизнь в бараке, болезнь и смерть бабушки, страх бомбежек.

Возвращение в Москву, а затем и окончание войны ознаменовали начало нового этапа в жизни. В 1948 году, в школу №465, что на Большом Факельном переулке, пришел преподаватель по рисованию, Иван Игнатьевич Петрик.

«Учитель рисования от Бога» – так говорили о нём ученики. Иван Игнатьевич ушел на фронт с четвертого курса Ленинградской Академии Художеств и прошёл войну стрелком-радистом 7-го гвардейского штурмового авиационного полка. Встреча с этим неординарным человеком во многом определила дальнейшую судьбу Георгия Александровича.

*  *  *

Стремление стать художником укрепилось во время службы в Кронштадте, когда Георгий Александрович совмещал воинские обязанности с оформительской работой.

За четыре года на флоте им было создано немало портретов сослуживцев, зарисовок и этюдов, что помогло подготовиться к вступительным экзаменам в институт.

Свою роль сыграл и характер: врожденная наблюдательность, взыскательное отношение к творчеству, внимание к каждому сюжетному элементу композиции. Возможно, начиная именно с этого периода можно говорить о начале становления не просто художника, но Мастера, работам которого в равной степени свойственны техничность и одухотворенность, точность и раскованность письма, лиричность и мировоззренческая цельность.. Возможно, начиная именно с этого периода можно говорить о начале становления не просто художника, но Мастера, работам которого в равной степени свойственны техничность и одухотворенность, точность и раскованность письма, лиричность и мировоззренческая цельность.

Возможно, начиная именно с этого периода можно говорить о начале становления не просто художника, но Мастера, работам которого в равной степени свойственны техничность и одухотворенность, точность и раскованность письма, лиричность и мировоззренческая цельность.

«Медный змий» без купюр: В Русском музее показали, что находится под слоем известной картины

Не новость, что современная аппаратура позволяет заглянуть под слои красок самых известных картин. И узнать, каким был первоначальный замысел художника и как он менялся во время работы над полотном. Для сотрудников отдела технологических исследований Русского музея – это ежедневная работа. Все, что они открывают, представляет научный интерес для искусствоведов и историков.

Что скрыто от глаз под старинным слоем краски одного из самых больших полотен в коллекции Русского музея, удалось увидеть корреспонденту «Комсомольской правды». Специалист всего лишь навел камеру для инфракрасной рефлектографии на картину «Медный змий» Федора Бруни. И на экране компьютера появились черновые слои.

Специалисты могут получить информацию о красках и их химическом составе без взятия пробы.Фото: Александр ГЛУЗ

– Первый кадр, который получили на аппаратуре при работе с картиной, уже открыл много нового. Мы увидели сразу переписки, новые вещей: как, например, искал автор расположение тканей, пальцев, ног. Велась большая творческая работа, – рассказывает ведущий инженер Отдела технологических исследований Русского музея Вячеслав Торопов.

С помощью инфракрасной камеры можно увидеть черновые слои живописи.Фото: Александр ГЛУЗ

Над этим полотном художник работал около 15 лет. Картина Бруни, завершенная к 1841 году, обращается к ветхозаветной истории о дожде из ядовитых змей. Они были посланы на терявший веру иудейский народ во время странствий по пустыне. Пророк Моисей сделал медного змея, чтобы спасти людей от смертельных укусов.

Оказалось, что изображение змея, который обвивает умирающего человека на переднем плане полотна, был переписан несколько раз. Бруни искал, где должен быть расположен кончик хвоста и как должны лечь ткани под телом. Для специалиста в этом нет ничего удивительного.

Картина Федора Бруни «Медный змий» была написана в 1841 году.Фото: Александр ГЛУЗ

– Это обычная практика, но исследовать, например, такие большие полотна в мастерской очень трудно, – добавляет Вячеслав Торопов.

В Русском музее отдел для таких исследований находится на третьем этаже, ведут туда достаточно узкие лестницы и небольшие дверные проемы. Понятно, с картиной площадью почти в 50 квадратных метров работают на месте. Для этого и нужна современная мобильная техника.

Правда, в расположении Русского музея ее почти нет. Частично аппаратуру приходится арендовать. И сверхчувствительные камеры и спектрометры, с помощью которых сегодня заглянули в историю создания «Медного змия», пришлось взять на время.

С помощью специальной камеры специалисты увидели слои картины «Медный змий».Александр ГЛУЗ

За рубежом с такой техникой работают уже почти пятнадцать лет.Фото: Александр ГЛУЗ

– За последние десять лет изменилась техника и наука по изучению и сохранению культурного наследия. То, что на западе уже пятнадцать лет делается, в нашей стране только начинается, – рассказал Сергей Сирро, заведующий Отделом технологических исследований Русского музея. – Это та аппаратура, которой пользуются специалисты и за рубежом, и в некоторых музеях у нас. Она достаточно проста, дружелюбна, портативна. Ее можно перевезти в другой музей, на ней можно работать с недвижимыми памятниками, с большемерными картинами.

Еще в прошлом году на коллегии Министерства культуры было принято решение о создании первой мобильной лаборатории в стране на базе Русского музея. Стоимость ее около 80 миллионов рублей. И есть шанс, что один из главных в мире храмов русского искусства сможет проводить исследования, располагая собственной техникой.

Бруни Лев Александрович (1894-1948)

Л. А. Бруни происходил из семьи с давними
художественными традициями: его прадедом был известный акварелист
прошлого века П. Ф. Соколов, среди родных был знаменитый
живописец-академист Ф. А. Бруни, в
родстве он был и с семьей Брюлловых. «В моих жилах течет не кровь, а
акварель», — шутил художник. И в самом деле, он был прирожденным
акварелистом, виртуозно владел всеми секретами этой изящной и
трудной техники.

 Учился Бруни в Петербурге — в частной школе
княгини М. К. Тенишевой, в Высшем художественном училище при АХ
(1910- 11) — у знаменитых баталистов Ф. А. Рубо и
Н. С. Самокиша, а
в 1911 г. — в мастерской Я. Ф. Ционглинского; затем в Париже, в
академии Р. Жюлиана и у Ж.-П. Лоранса(1912). Он начинал с живописи.
Картина «Радуга» (1915) создавалась под влиянием древнерусских икон
и одновременно одного из новейших течений европейского искусства —
кубизма. Крепкие, простые объемы, строго уравновешенная композиция,
сильные контрасты глубоких, насыщенных красок — красной и зеленой,
синей и желтой — все говорит о стремлении художника не столько
передать определенную живую натуру (молодую крестьянку в поле),
сколько найти обобщенный образ спокойного величия и мощи. Но в те же
и последующие годы Бруни неутомимо рисует легким, точным карандашом
близких ему людей в непринужденных позах, изображает репетирующих
балерин (серия «Балет», 1925), пишет нежной, прозрачной акварелью
природу, артистически передавая ее подвижность, трепет ветвей и
листьев на ветру. Его кисть часто наносит для этого на бумагу
быстрые вибрирующие штрихи, в которых отчетливо видно точное и
свободное движение руки художника. Такие работы, наиболее
соответствующие порывистой натуре Бруни, и определяли, при всей их
кажущейся скромности, его дальнейшее развитие.

 В 1923 г. художник переезжает в Москву.
Здесь он преподает в художественных институтах, занимается
иллюстрированием изданий. Его легкими, трепетными рисунками украшены
книги «Дон-Кихот» М. Сервантеса (1924), «Исповедь сына века» А.
Мюссе (1932), «Шахнаме» Фирдоуси (1934), «Лирика» Низами (1947) и
др. Особое место в творчестве Бруни занимает монументальное
искусство.

 С 1935 г. и до конца жизни художник
руководил мастерской монументальной живописи, созданной с его
участием при Академии архитектуры СССР. В самой удачной из его
собственных монументальных работ художнику удалось сохранить,
переведя в громадный масштаб, подвижное изящество своей акварельной
техники. Населенные зверьем романтические джунгли написал он
акварелью по шелку на стенах зимнего сада в Центральном доме
пионеров в Москве (1935-36). Им же созданы фрески для столичного
Музея охраны материнства и младенчества (1933, совместно с
В. А.
Фаворским), для текстильного комбината в Ташкенте (1936), павильонов
Всесоюзной сельскохозяйственной выставки (1939). Бруни принадлежит и
роспись плафона в зрительном зале Центрального театра Советской
Армии. В мертвящей атмосфере официального «реализма» 1930-40-х гг.
подвижное, легкое искусство Бруни оставалось живым островком
эмоционального поэтического творчества.
 

Александр Бруни Флейта биография

«ШЁЛК» изготовили:

Ирина Богушевская: музыка, лирика, вокал, бэк-вокал, аранжировки, продюсирование

Николай Сарабьянов: гитары, бэк-вокал (1, 5, 6), программирование (13), саунд-продюсирование

Светлана Мочалина: рояль, родес, клавиши, табуретка (11)

Антон Дашкин: барабаны (кроме 4, 11, 12), перкуссия (7)

Антон Ревнюк: бас (1, 3, 5, 6, 7)

Андрей Дудченко: бас (2, 8, 9, 10)

Сергей Шитов: кларнет, шуточки

Александр Бруни: флейта

Пётр Кондрашин: виолончель (3, 7)

Илья Покровский: перкуссия (кроме 5, 7 и 11)

Вартан Бабаян: перкуссия (11), кахон (4, 11)

Сергей Большаков: саунд-продюсирование и сведение

Татьяна Данилина: звукозапись, редакция

Владимир Воронцов: звукозапись, редакция

Эмилия Бруни

Модель и художник Эмилия Бруни, дочь художника Лаврентия Бруни: «Я бесконечно восхищаюсь работами Федора Бруни, сына Антонио Бруни, который переехал из Италии в Россию еще в 1807 году. Самая знаменитая, конечно же, “Медный змий”. Ее можно увидеть в Русском музее в Санкт-Петербурге.

Среди представителей династии Бруни были художники, архитекторы и музыканты: художник Николай Бруни, архитектор Александр Бруни, акварелист Лев Бруни, нереально крутой.

Конечно, мы сохраняем память об истории семьи. Это гордость. Мой папа тоже художник. Он часто делает акцент на нашей фамилии. Хочет, чтобы мы ей соответствовали. Я рисовала с четырех лет, смотрела, как работает папа, и была уверена на сто процентов в том, что, когда вырасту, обязательно стану художником. Рисовала буквально каждый день. Потом, когда пошла в школу, рисовала в тетрадках. Папа брал меня с собой в “Клуб рисовальщиков”. Было очень интересно и здорово».

Наталья Бруни

Откуда ваши Бруни и как они появились в России?

Родоначальник нашего рода Антонио Бароффи Бруни (1767–1825) из маленького городка итальянской Швейцарии — Мендризио, сегодня известного Академией архитектуры. Там на кладбище сохранилась могила отца Антонио Бруни, Джузеппе, о чем мы узнали случайно.

Алексей Бруни, мой троюродный брат, скрипач и концертмейстер оркестра Михаила Плетнева, был на гастролях в этом самом Мендризио. После концерта городок заснул. Но не наши музыканты. Они начали несколько выпивать и вести себя немного шумно для Мендризио. Вызвали полицию. Жена полицмейстера в тот вечер была на концерте и заметила, что там выступал скрипач по фамилии Бруни, а эта фамилия о чем-то ей говорила. Она отправилась на местное кладбище, нашла могилу Бруни и привела туда нашего Алешку. Тут же сбежались журналисты: «Приехал потомок!» Алексею присвоили звание патриция, почетного гражданина. Потом швейцарское телевидение приехало в Москву и сняло фильм про наше семейство.

Антонио Бруни был капитаном швейцарских войск, входивших в состав армии Суворова. Участвовал в сражениях при Лугано, у Чертова моста и был ранен картечью в лоб над левым глазом. По профессии он был ювелиром. В 1807 году Бруни с семейством перебрался в Россию.

Известно, что семейство Бруни, перебравшись в Петербург, неплохо устроилось, удостоилось покровительства государя.

Творческий путь художника

В 1960 году Г.А. Леман поступил в МГХИ им. В. И. Сурикова, где учился у одного из выдающихся педагогов и художников своего времени — Б.В. Иогансона. Ученикам Борис Владимирович стремился передать не столько мастерство, сколько проникновенное отношение к живописи как к умению «чувствовать пульс жизни». Эта мысль найдет воплощение и в пейзажах Г.А. Лемана, каждый из которых наполнен искренней любовью к русской природе и культуре.

Во время обучения в институте и после его окончания Георгий Александрович много путешествовал по стране, бывал в Липицах, Переславль-Залесском, Крыму, Керчи, Одессе, Борисоглебе.

Но главными, определяющими для творчества стали поездки художника в Ростов Великий: скромность и красота памятников древнерусского зодчества, поэтичность и живописность местной природы на долгие годы стали одним из центральных мотивов работ Г.А. Лемана.

*  *  *

В Ростов он приезжал и зимой, и летом, практически всегда с коллегами и друзьями, но главным его товарищем в этих путешествиях на протяжении почти 25 лет оставался Вячеслав Николаевич Забелин. Художников связывала не только дружба, но и одинаково трепетное отношение к городу, который они оба навсегда полюбили.

Для своих путешествий Г.А. Леман неизменно выбирал самобытные, живописные, поэтичные уголки России. Особенно ему полюбился Русский Север: Ошевенск, Лядины, Няндома, Лёкшмозеро, Тихмоньки и, конечно, Каргополь, где художник побывал в 1982 году.

Даже после того, как год спустя Георгий Александрович возглавил Комбинат Живописного искусства Московского Союза Художников, он не мог отказаться от путешествий. Каждая поездка становилась источником новых сюжетов, открывала в художнике те грани мастерства, которые прежде оставались в тени.

Так, по словам супруги живописца, Татьяны Георгиевны Леман, Георгий Александрович никогда не считал себя маринистом, но результатом нескольких поездок в Крым, в конце 1980 — начале 1990 годов, была серия замечательных морских пейзажей.

Примерно в это же время художник впервые побывал в Вышнем Волочке, на Академической даче. На несколько десятилетий она стала для Г.А. Лемана подлинным творческим пристанищем, куда он любил приезжать весной и осенью.

*  *  *

Начиная с 1995 года, каждое лето Георгий Александрович проводит на даче в Калужской области, в Тарусе. Для него она стала особенным местом: по-домашнему уютным, родным.

Только здесь он пишет натюрморты с цветами, каждый из которых является отражением мгновений семейной истории. Все изображенные на картинах цветы выращены супругой художника, вместе с которой он счастливо живет вот уже больше 50 лет.

Они поженились в 1964 году, и маленькая, хрупкая Татьяна стала не только музой живописца – а ее портреты он писал неоднократно – но и вдохновителем для всей большой семьи художника. На ее плечи легли бытовые заботы, и именно ее каждодневными усилиями создавались условия для профессиональной реализации мужа.

Самоотверженность и любовь Татьяны Георгиевны, ее вера в супруга и поистине неиссякаемая бодрость стали той опорой, которая так дорога каждому художнику. В браке у них родилось два сына, и сейчас Леманы воспитывают уже второе поколение – пять замечательных внуков.

Судьба определила Георгию Александровичу богатый творческий путь, но состояться как живописцу ему помог не только художественный талант.

Умение замечать и ценить красоту мира, тонко ее чувствовать и запечатлевать на своих полотнах, передавать зрителю ощущение природной гармонии и уважение к русской истории и культуре – качества, благодаря которым Г.А. Леман завоевал признание у поклонников живописи во всем мире.

Его картины находятся не только в российских музеях, но и в зарубежных частных коллекциях. В 2005 году Георгию Александровичу было присвоено высшее в стране почетное звание в области изобразительного искусства – «Народный художник Российской Федерации».

https://youtube.com/watch?v=3ZoRDcf0vpw

Итальянские мотивы

«Итальянский полдень» был написан по просьбе петербургского общества. Эта картина стала следующей работой после успешного «Итальянского утра».

Брюллову удалось с потрясающей точностью изобразить красоту обыкновенной итальянки. Кстати, изображение женщины на полотне возмутило председателя общества. Но художник настаивал на собственном праве изображать на картинах реалии, а не придуманные образы. Для получения подлинной игры света и теней художник создавал работу в настоящем винограднике.

«Турчанка» была написана Брюлловым в Петербурге после возвращения из путешествия по средиземноморью. В основе работы были воспоминания и фантазии. В походном альбоме художника было немало набросков с изображением восточных красавиц в необычных нарядах. Тема турчанки, загадочной и экзотической, волновала Брюллова. Для написания картины художник использовал образ натурщицы. Она же позировала мастеру и для картины «Одалиска». Фактически одна дама стала героиней двух работ.

Личная жизнь художника

Читателей, конечно же интересует и личная жизнь Брюллова. Многие годы художник обожал графиню Самойлову. Юлия стала для него не только возлюбленной, но и другом, опорой, натурщицей и музой. Отношения Карла и графини несколько раз обрывались. Поговаривали, что Юлия уезжала в солнечную Италию, где предавалась удовольствиям. Но потом она возвращалась, и отношения начинались вновь.

В России Карл влюбился в виртуозную пианистку Эмилию Тимм. Перед свадьбой девушка призналась, что живет со своим отцом. Но брак все-таки состоялся. Правда, после свадьбы ситуация не изменилась. Через два месяца художнику пришлось подать на развод. Процесс длился целых два года. Эмилия обвиняла в расставании именно супруга.

После этого происшествия многие друзья отвернулись от художника. Его даже перестали принимать в некоторых домах. Брюллов сложно переживал ситуацию. В очередной раз поддержкой для него стала Юлия Самойлова.

Андрей (Дюдя) Сарабьянов

Художник Андрей (Дюдя) Сарабьянов, сын Натальи Бруни и Андрея Сарабьянова: «Я хотел бы вспомнить о своем любимом дяде, Льве Бруни. В детстве для меня он всегда представлял человека, который везде был, все знает, такой веселый, интересный путешественник. Он жил за границей и все время привозил нам разные иностранные штуки: жвачки, кепки… Он работал на Radio France International, и у них был такой мерч в виде маек и сумок. У нас же ничего такого в конце 80-х, естественно, не было. Потом Лев Бруни вернулся в Россию, и мы стали с ним общаться как друзья. Много веселились, все время вели задушевные дружеские беседы. Он был очень жизнелюбивым, при этом со сложным характером. С нами, с племянниками, наладил великолепную дружбу. Не было никаких границ, мы, в общем, не чувствовали разницы в возрасте. Сейчас очень грустно без него живется, и типично “брунёвские” — его улыбка, его ухмылка — мимические жесты в моей памяти, конечно, сидят».

Места проживания

Москва
1928—1935 гг.
В 1928г. о. Николай возвратился в Москву.
Поначалу он и его семья сильно бедствовали материально. О. Николай не брезговал
никакой работой: чистил дачные сортиры, клал печки, делал для художников мольберты,
раскрашивал деревянные игрушки.
В конце 1928г. устроился переводчиком в Научно-испытательный институт
Военно-воздушных сил: ввиду знания четырех языков и имея собственный опыт летчика,
переводил техническую литературу по конструированию самолетов легко и качественно.
Через год перевелся в отдел переводов ЦАГИ, потом через полгода —
в Институт гражданской авиации.
Через два года работы переводчиком начал уже генерировать собственные идеи по
конструированию самолетов: участвовал в конструкторских разработках.
Оставил след в отечественной авиации как авиаконструктор.
Предложил новую кинематическую схему автомата перекоса несущего винта самолета,
которая до сих пор используется во всем мире.
С 1932г. он — старший инженер самолетной лаборатории МАИ.
О. Николаю с семьей дали, наконец, жилье — две комнаты в бараке неподалеку от МАИ.
В 1932-1934гг. о. Николай написал роман «Мертвая кожа», но роман этот не сохранился.
В 1933г. — профессор Московского авиационного института.
Осенью 1934г. в качестве консультанта в Москву по приглашению МАИ приехал
знаменитый французский летчик Жан Пуатисс. Бруни сопровождал его в качестве гида и
переводчика

Служение

Харьковская о., Харьковский р., с. Буды
священник
1919—1921 гг.
1 июля 1919г. в семье Бруни родился сын Михаил.
Весной 1921г., возможно из-за закрытия церкви в Будах, они возвращаются в МосквуМосква, церковь Николы-на-Песках на Арбате
священник
1921—1922 гг.
В 1921г. после смерти Блока отслужил по нему панихиду. По рассказам очевидцев,
начал ее с чтения стихов поэта.
О. Николай был бессребренником, денег за свое священническое служение не брал:
а для того, чтобы прокормить семью, выполнял множество разных ремесленных работ:
работал столяром, печником, вырезал и разрисовывал игрушки из дерева.
Из-за конфликта с обновленцами — с Живой Церковью — вынужден был оставить приход.
Через некоторое время по призыву своей матери, проживавшей около Оптиной пустыни,
уехал с семьей в КозельскКалужская губ., Козельский у., с. Косынь
священникДата начала: 1922 г.
С 1922г. по благословению старца Нектария служил в с. Косынь (недалеко от Оптиной).
В 1927г. церковь в Косыни была закрыта.
Вскоре, 29 апреля 1928г. скончался старец НектарийМосковская губ., г. Клин, церковь Успения Божией Матери
священник
Протоиерей Иоанн Смолин, служивший в храме Покрова Божией Матери в Гатчине
5/18 сентября 1926г. оставил следующую запись в дневнике, характеризующую о. Николая:

• «Слава Тебе Господи! Все делается к лучшему. Вот уже меня сегодня просили и
• о кандидате на мое священническое место. Мать священника явилась ко мне, правда
• она явилась как бы с покаянием, что допустила углубиться в себе мысли устроить
• сына на мое место, и не дожидает конца, обратившись ко мне самому. Я очень рад
• этому; как видно из объяснения: кандидат весьма желательный, еще молодой — 35 лет,
• принявший священство идейно, после революции, сам образования светского и был в
• консерватории, обладает хорошим даром слова; звать его о. Николай Александрович
• Бруни, внук того художника Бруни, который написал образ «Моление о чаше». В
• настоящее время он служит в г. Клин Московской губ., в церкви Успения Божией
• Матери. Его отлично знает преосв. Григорий (Лебедев?). При развитии обновленчества
• он был в г. Козельске Калужской губ. И один устоял в Православии и доселе остается
• твердым и непоколебимым православным и горячо ревностным пастырем. Дай Бог
• такого заместителя, он мог бы развить дело моего маленького кружка как музыкальный
• человек, да и для большого кружка мог бы быть руководителем» .

Проживал в доме Петра Ильича Чайковского с любезного разрешения его брата
Модеста Ильича и играл на его рояле.
В 1927г. после опубликования известной Декларации становится «непоминающим» и уходит
от официального служения в Церкви