Огнепальный протопоп Аввакум
Главный наставник русского раскола, протопоп Аввакум Петров, был неистов в вере и беспощаден к своей пастве. На родине — в нижегородской области — его или ненавидели, или боготворили. Недовольных все же было больше и строгий деревенский поп, спасаясь от побоев, перевез свою семью в Москву
В столице Аввакум дослужился до протопопа и своим рвением обратил на себя внимание великого князя Алексея Михайловича
Служа в Казанском соборе протопоп примкнул было к группе боголюбцев — священнослужителей-реформаторов, выступающих за нравственное обновление церкви. Боголюбцы выступали за отмену многоголосия на службах и в том числе приветствовали осторожную справку служебных книг. Однако через некоторое время Аввакум и его верные товарищи понимают, что исправление древних книг превращается в их искажение и попрание сути православной веры.
Аввакум твердо встает против никоновых новин в церкви, оказываясь противником не только патриарха, но и самого великого князя. Москва зашумела и забурлила, раздираемая религиозными противоречиями. В такой острой политической и социальной ситуации оставлять в столице государства красноречивого и неистового в своей проповеди протопопа было опасно. Аввакума вместе с протопопицей и детишками в 1653 году отправляют на восток в стольный град Сибири Тобольск.
Претерпев немало трудностей в долгом пути на окраину страны опальный протопоп попадает в сибирскую столицу, где местный архиепископ Симеон сразу пристраивает его к делу — служить в Вознесенской церкви. Сибири в то время не хватало людей и уж тем более толковых священнослужителей.
Путешествие Аввакума по Сибири. С. Милорадович, 1898 год
На новом месте Аввакум остается верен себе и обзаводится множеством недоброжелателей. Сибирская вольница раскрепощала людей и строгий московский исповедник казался многим местным жителям — особенно служилым людям — назойливым и надоедливым попом. В Москву к великому князю полетели доносы (всего было отправлено пять слов государевых) на Аввакума, дескать, протоп продолжает хулить государя и сеять в умах тоболяков раскол и неверие в помазанника Божьего. Но Сибирь далеко, и пока челобитные дойдут до столицы протопоп многое успеет совершить на новом месте. Далеко не все местные жители оставались глухи к его увещеваниям — многих горячее слово Аввакума трогало до глубины души. Сибиряки не понимали, зачем им менять веками устоявшиеся обряды, проводить службы по новым справленным книгам и ходить крестным ходом вокруг храма шиворот навыворот.
Архиепископ Симеон успел проникнуться уважением к Аввакуму Петрову и доверился ему. Однако в Тобольске стало слишком неспокойно с приездом протопопа и Симеон решает отослать его от греха подальше с важным поручением. Аввакум был отправлен в первый монастырь Зауралья— знаменитую впоследствии Далматову пустынь, которую заподозрили в нарушении царского указа: монахи взялись нанимать на работу беглых крестьян. Протопопу предстояло разобраться в щепетильном деле, где сталкивались интересы государства и церкви. Здесь он быстро сошелся со старцем Далматом и его сыном Исааком, утвердив братию монастыря в верности древнему благочестию. Несмотря на то, что визит протопопа в Далматову обитель был непродолжительным, местные монахи впоследствии встали в оппозицию никоновым новинам и долгое время держалась раскола, а Исаак за связь с раскольниками до 1685 года был отстранен от игуменства.
Три года Аввакум служил в Тобольске по старым книгам — пока в город не пришли никоновы новшества. Наконец, Алексею Михайловичу доставили жалобы на протопопа и великий князь порешил услать бунтовщика на край земли — в якутский острог.
Государь, удаляя Аввакума в Сибирь, рассчитывал избавить столицу от его кипучей деятельности, сеявшей смуту в умах москвичей. Великий князь не мог помыслить, что отправляя неугодного ему протопопа с глаз долой, он, тем самым, посеял зерно раскола за Уралом, которое на новом месте быстро приживется и даст обильные плоды.
Впоследствии Аввакум, уже находясь в Пустозерске, за тысячи верст от Сибири, продолжит издалека руководить расколом и благословит первую гарь за Уралом. В 1679 году в деревне Березовка под Ялуторовском запылает живой костер, который сожрет своим огнем 2700 человек.
Расцвет раскола на Ирюме
Общественная жизнь в расколе была демократичной, а власть его лидеров основывалась на авторитете. Преемником старца был избран его ученик — выходец с Дона инок Тарасий.
И снова события далекой России всколыхнули жителей Сибири. В 1722 году царь Петр Лексеич, чувствуя близость своей кончины, издает указ, по которому одной лишь своей волей может назначить себе преемника на престоле. За Уралом многие отказались присягать государю без имени — что если царь задумал поставить после себя антихриста? На сей раз взбунтовалось не только консервативное крестьянство, но и служилое казачество. В городе Таре (ныне Омская область) вспыхнул казачий бунт. Восстание подавили большой кровью, а взбунтовавшихся казаков посадили на колья. Досталось не только бунтовщикам — попутно были растерзаны те раскольничьи скиты, до которых у карательных отрядов дотянулись руки.
В 1720 году в нижегородской губернии на реке Керженец были разгромлены знаменитые обители, отсчитывающие свое начало со времен осады Соловецкого монастыря правительственными войсками. Десятки тысяч кержаков хлынули за Урал в поисках нового убежища для своей упрямой веры.
Через три года в деревне Кирсаново под Исетском состоялся представительный собор старообрядцев Зауралья. Нужно было решить, как подружиться с пришлыми кержаками и что делать с отсутствием священства — доживали свой век последние священники дониконовского рукоположения. Впервые был поднят вопрос об отказе от церковных таинств. Народ недоумевал: как можно жить без крещения и отказаться от причащения крови и плоти Христовой? Ответ принесли с собой беглые кержаки — нужно принимать в раскол перебежчиков из никоновой церкви.
В 1729 году после долгих поисков старец Тарасий был наконец найден правительственными отрядами и замучен до смерти. По легенде, его привязали веревкой к лошади и прокатили по той земле, которую он вдоль и поперек прошел со своей проповедью чистого православия. К моменту смерти старца, раскола твердо держалось множество деревень, рассыпанных по Ирюму и Исети.
Валерий Лавринов — Очерки истории обновленческого раскола на Урале (1922 – 1945)
Издательство Крутицкого подворья, 2007 год — 312 с
ISSN 1728-0168
Валерий Лавринов — Очерки истории обновленческого раскола на Урале (1922 – 1945) — Содержание
От издательства
Введение
Глава I. Возникновение и распространение раскола. 1922-1924 гг.
1.1. Начало раскола. Деятельность московских обновленцев
1.2. Раскол на Урале. Формирование Екатеринбургской и Ирбитской обновленческих епархий
1.3. Раскол в Прикамье. Формирование Пермской и Сарапульской обновленческих епархий
1.4. Раскол в Сибири. Формирование Челябинской, Курганской, Тюменской и Тобольской обновленческих епархий
Глава II. Положение уральских обновленцев в 1925-1928 гг.
2.1. Образование Уральской митрополии
2.2. Деятельность митрополии в 1926 г.
2.3. Деятельность митрополии в 1927 г.
2.4. Деятельность митрополии в 1928 г
Глава III. Положение уральских обновленцев в 1929-1934 гг.
3.1. Антирелигиозная кампания 1929-1930 гг
3.2. Состояние уральского обновленчества в 1931-1934 гг
Глава IV. Закат обновленчества. 1935-1945 гг.
4.1. Ухудшение положения обновленцев в 1935-1936 гг.
4.2. Массовые репрессии 1937-1938 гг. и состояние обновленчества на Урале перед войной
4.3. Великая Отечественная война и ликвидация обновленчества
Заключение
Приложения:
1. Епархии, входившие в состав Уральской обновленческой митрополии
2. Распределение храмов между церковными ориентациями в окружных центрах, крупных городах и некоторых селах
3. Краткие биографические сведения о некоторых деятелях обновленческого раскола
Библиография
Валерий Лавринов — Очерки истории обновленческого раскола на Урале (1922 – 1945) — Введение
Сегодня к истории Русской Православной Церкви XX века проявляется повышенный интерес не только среди специалистов, но и в самых широких кругах населения
Особое внимание привлекает обновленческий раскол. Причем если исследованию обновленчества в целом посвящено множество публикаций, среди которых наиболее известны труды А.Э
Левитина-Краснова и В. М. Шаврова, М.В. Шкаровского, протоиерея Владислава Цыпина, священника Ильи Соловьева4, то исследований местного, краевого обновленческого движения не так много. Между тем эта история не менее интересна и показательна.
Основной целью работы, представленной на суд читателя, является изучение истории обновленческого раскола на Урале и прилегающих территориях. Перед автором стояла задача показать динамику развития местных событий в связи с известными событиями в центре, определить этапы, дать сравнительную характеристику состояния обновленчества в разных местностях и охарактеризовать личности причастного к этому духовенства. Хронологические рамки работы очерчены 1920-1940-ми годами — временем появления, деятельности и разгрома обновленчества на Урале. Исходя из того, что в состав Уральской области (1923-1934 гг.) входили обширные соседние с Уралом территории, и соответственно обновленческие структуры, автор значительно расширил территориальные рамки исследования. Кроме того, чтобы ввести читателя в курс дела, в книге дается краткий обзор событий не только в Москве, но и в Сибири, поскольку некоторые епархии первоначально примыкали к сибирскому центру. В работе не затрагивается каноническая оценка обновленческого раскола, поскольку автор не ставил перед собой такой задачи.
КЕРЖЕНЕЦ — Страница 2
Страница 2 из 7
В 1660 гг. здесь появился беглый священник из Шуи Дионисий, у которого был большой запас мира и Святых Даров, освящённых при патриархе Иосифе. Это обстоятельство весьма способствовало росту авторитета Керженца, в скит Смольяны к Дионисию приходило множество последователей «старой веры». Дионисий ввёл на Керженце приём в «сущем чине» священников послениконовского поставления. Преемником Дионисия стал иеромонах Феодосий(Ворыпин), рукоположённый патриархом Иосифом. Феодосий появился на Керженце около 1694 г. и пользовался большим авторитетом: он «в нуждах крещения, исповедания и постригания наставляше» жителей скитов. На Керженце Феодосий находился недолго, из-за преследования властей бежал на Ветку, где оставался до своей смерти в 1710 г. признанным главой поповцев. В конце 1670 гг. сеть тайных старообрядческих поселений на Керженце основали монахи, бежавшие из Соловецкого в честь Успения Пресвятой Богородицы монастыря после подавления в 1676 г. Соловецкого восстания. По преданию, семеро соловецких монахов (Арсений, Никанор, Онуфрий, Парфений, Софроний, Трифиллий и Адриан) пришли в долину реки Санохты (правый приток Керженца) и поставили здесь кельи, с тех пор это место стало известно как «Семибратская долина». Бывшие соловецкие монахи руководили общинами поповцев на Керженце. Арсений стал основателем Арсеньевского скита близ деревни Хвостиково и скита Шарпан (впоследствии Старый Шарпан) на реке Чёрной Санохте. После его смерти в 1682 г. скит возглавил старец Онуфрий (по некоторым сведениям, имел прозвище Орёл). Будучи человеком энергичным, с организаторскими способностями, Онуфрий распоряжался поступлением всех средств, приходивших на Керженец от жертвователей, и распределял их между скитами. Не менее почитаемым и авторитетным лидером был Софонтий, будущий основатель и руководитель главного беглопоповского согласия Керженца, Урала и Сибири – софонтиевского. По одним сведениям, он попал в Заволжье с Соловков около 1677 г., по другим –был беглым монахом, скрывавшимся в галичских лесах, где около 1690 г. его нашли «керженские отцы» и пригласили в Заволжье. Софонтий организовал на Керженце скит во имя Святого Духа около деревни Деяново. Ценные сведения о Софонтии оставила жительница керженских скитов Дорофея, которая в 1745 г. свидетельствовала, что старец служил «у себя в келье вечерни, заутрени, а в день часы или обедни… отправлял и на Господские-де праздники живущия в тех лесах раскольники для слушания оных служеб на молитву к нему, Софонтию, в келью собирались» (Центральный архив Нижегородской области). Важным событием в духовной жизни Керженца на рубеже XVII и XVIII вв. стали споры из-за «догматических писем» Аввакума Петрова, созданных в ходе споров с диаконом Феодором Ивановым по основным вопросам православной догматики (см. Аввакумовщина). Письма привёз на Керженец ученик Аввакума Сергий (Крашенинников), поселившийся в скиту Онуфрия, где эти письма приняли с благоговением: «…И бархатом облагают их, и поставляют у святых икон; а инии и с собою носят их, и мнят теми писмами избавлятися от напастей; инии же и ладаном натирают те писма».
<< Первая < Предыдущая 2 Следующая > Последняя >>
Причины устройства в Сибири государевой десятинной пашни
Освоение Сибири первоначально осуществлялось силами промышленников, добывавших или скупавших у коренного населения «мяхкую рухлядь» (главным образом соболя). Следом за промышленниками на восток шли отряды служилых людей, чтобы «привести под государеву руку» сибирских «ясашных инородцев» и присоединить новые территории.
Чтобы удержать под властью русского царя территорию бывшего Сибирского ханства, населенную непокорными воинственными племенами, необходимо было создать здесь ряд оборонительных пунктов (городов, острогов) и содержать в них значительное число служилых людей. Помимо стрельцов и казаков в каждый город или острог требовалось направить представителей царской администрации, обычно из бояр и князей, осуществлявших указы и распоряжения государя, контролировавших деятельность промышленных и торговых людей, следивших за соблюдением российского законодательства в Сибири, за сбором государственных налогов и пошлин. Все категории государевых людей должны были исправно получать не только жалованье, но и продукты питания.
Чем глубже продвигались в Сибирь правительственные отряды, тем труднее становилось обеспечивать их всем необходимым для жизнедеятельности в экстремальных условиях Сибири. Отсутствие коммуникаций, за исключением рек, и громадные расстояния до районов сельскохозяйственного производства затрудняли доставку продовольствия (состоящего обыкновенно из муки, круп, толокна и соли) в только что завоеванные сибирские земли.
Уже походы Ермака, князя С. Волховского и И. Мансурова выявили проблему снабжения правительственных отрядов продовольствием. Последствия неверных расчетов при организации этих отрядов были катастрофическими2. «И того ради бысть оскудение велие всяким запасом, и мнози от голоду изомроша3». Специфика климатических условий Сибири создавала дополнительные трудности. Раннее замерзание и позднее освобождение ото льда рек — основных транспортных магистралей — сильно осложняло снабжение первых переселенцев. Почти все они, не сумев сразу же приспособиться к новым условиям, периодически голодали. Например, «ратные люди подолгу вынуждены были служить «великому государю» без жалования — «с травы и воды»; в походах им нередко приходилось питаться «сосновой и лиственной корой» и «всякою скверною».4» Голод постоянно сопровождал первых русских переселенцев; от него страдали и гибли как в глухой тайге, так и в местах, пригодных для хлебопашества и скотоводства.
Влияние торговли на миграцию населения Поморья и колонизацию Западной Сибири
Русско-сибирская торговля имеет очень древнюю историю4. Но значительные изменения в ней наступили с образованием Русского централизованного государства5. Ему «оказалось под силу то, чего не мог решить Великий Новгород, — массовое продвижение в Сибирь, установление морских сообщений с Обь-Енисейским бассейном, присоединение восточно-сибирских и дальневосточных земель»6. Эти великие географические открытия, совершенные русскими в Арктике и Сибири, были во многом обусловлены хозяйственным и культурным ростом русского государства. Точно также как и великие географические открытия западноевропейских мореплавателей, освоение русскими северной и северо-восточной Азии было связано с изменениями экономических отношений, вызванных повышением товарности феодального хозяйства и формированием единого рынка.
Оживление рыночных связей внутри страны способствовало, в свою очередь, и развитию внешней торговли. Поскольку восточные товары ценились в Западной Европе очень высоко, Россия могла получить от посреднической торговли колоссальные прибыли. Поэтому, на первый план выходила задача использования морского пути из Северной Двины на Обь и из Ледовитого в Тихий океан.
До XVI века русские люди попадали в Западную Сибирь сухопутными и речными путями, пролегающими через перевалы Северного Урала. Но постепенное промысловое освоение восточной части Баренцева моря привело к открытию проливов между Новой Землей и материком, а затем и проникновению поморов в Карское море и к устью Оби. Из иностранных источников7 известно, что плавания поморских мореходов в Карское море осуществлялись уже во второй половине XVI в. Обычно они совершались с торгово-промышленными целями. Часто инициатива снаряжения походов в Мангазею исходила от купцов, бравших на себя их финансирование.
На мангазейском направлении первенство принадлежало поморским торгово-промышленным людям: двинянам, пинежанам и мезенцам8. Официально их деятельность была узаконена жалованной грамотой царя Бориса Федоровича 1600 г. В ней были перечислены те «Русские товары незаповедные да съестные всякие запасы», которые разрешалось вывозить в Сибирь промышленным и торговым людям «про свою нужу» и «заповедные» товары (оружие и боеприпасы), запрещенные к вывозу и продаже коренному населению Сибири. Тот же документ устанавливал порядок уплаты таможенных пошлин9. В дальнейшем мезенцы, пинежане и пустозерцы неоднократно участвовали в морских походах к Мангазее10. Среди 285 торговых и промышленных людей, заплативших в 1635 г. таможенную пошлину в Мангазее, было 18 мезенцев и 24 пинежанина, пришедших сюда чрезкаменным путем11.
Город на р. Таз был конечным пунктом плаваний русских моряков, торговых и промышленных людей. Здесь жили торговые и промышленные люди, государственные чиновники. Через Мангазею сибирская пушнина вывозилась в Архангельск и Москву. В отдельные годы вывоз достигал 100 тыс. соболиных шкурок12. В конце XVI в. поморские плавания в устье Оби приобрели регулярный характер. В 1617 г. поморские промышленные люди говорили, что ходят морем, «которого лета льды пропустят», в Обскую губу и в Мангазею «для своих промыслов», с Двины, с Пинеги и с Мезени, «лет по двадцати и по тридцати и болши»13. В начале XVII столетия количество судов достигших Мангазеи постепенно увеличивалось, составив в 1613 г. 17 кочей (около 170 человек). Иногда ледовая обстановка не позволяла совершать плавания
Укрепление раскола в Зауралье
Аввакум Петров навсегда покинул Сибирь, но дело его не умирало. Находясь недолгое время в Тобольске он сошелся с местным служилым человеком, сыном боярским, Алексеем Ивановичем Венгерским. Истовая проповедь протопопа запала Алексею в душу и в 1658 году он принял постриг с именем Авраамий, став послушником в северном Кондинском Троицком монастыре. Знаменитая обитель находилась в 800 верстах от Тобольска, на реке Оби. Вскоре новообращенного инока отправляют в Москву по монастырским делам, откуда Авраамий возвращается ярым приверженцем древнего благочестия. За инакомыслие инока ссылают в полумифическую Мангазею — далекий туруханский монастырь на Енисей. Каким-то образом Авраамий не пропал там с концами и в 70-е годы всплыл на Исети, в Кондинской заимке (сегодня д. Кодское Шатровского района), где крестьяне выращивали хлеб для Троицкой обители.
Здесь Авраамий разворачивает кипучее обличение никоновских новин. Местные землепашцы с ужасом открывают для себя, что на московском престоле и в церкви воцарился антихрист. Когда заполыхала первая сибирская гарь под Ялуторовском, местные власти поспешили обвинить в организации массового самоубийства Авраамия и он был вынужден сорваться в бега. В действительности инок последовательно выступал против гарей и дважды посылал гонцов к Аввакуму за благословением, отказываясь верить, что протопоп санкционировал самосожжение во спасение.
В 1682 году на русский престол взошли юные цари Иван и Петр, но Сибирь не торопилась с признанием новых государей. Старец Авраамий и Утяцкий слободчик Федор Иноземцев склонили многих зауральских крестьян не присягать новым князьям. Такое ярое неповиновение государственной власти взбесило местных воевод и они снарядили карательные отряды для поимки лидеров раскола. Однако старцы вновь укрываются в непроходимых лесах, а вчерашние послушные хлебопашцы поджигают Утяцкую гарь, в которую прыгнули сотни мужиков с женами и детьми.
Зауралье на карте Семена Ремезова, 1701 год
Носители раскольничей проповеди укрываются на реке Ирюм в деревне Ильино (ныне село в Шатровском районе). Местные крестьяне с любовью принимают беглых старцев и помогают им обжиться на непроходимых Ирюмских болотах. Здесь Авраамий и его сподручник Варлаам находят долгожданное успокоение. Выследили беглых исповедников только в 1701 году. Разросшийся к тому времени раскольничий скит на Ирюме был разгромлен, а беглецов заточили в Тобольске. Однако в сибирской столице у опальных старцев было немало друзей. Вскоре при помощи местных приверженцев раскола они бегут из подвалов тобольского Знаменского монастыря.
Уже немощный Авраамий отправился доживать свой век на ставший для него родным домом Ирюм. Вскоре старца с почестями похоронили на Бахметских болотах, где небольшой Авраамиев остров превратился в место паломничества для многих поколений староверов.
История
Основан летом 1587 года в 17 км от татарского поселения Сибирь (Кашлык, Искер) (столицы Сибирского ханства), ниже по Иртышу и ближе к устью Тобола. По преданию, Тобольск основан в праздник Св. Троицы недалеко от места, возле которого высадились воины Ермака во время знаменитой битвы на Чевашском мысу, решившей вопрос о присоединении Сибирского ханства к России. Первой городской постройкой стала Троицкая церковь, а мыс был назван Троицким.
Тобольск стал вторым (после Тюмени) русским городом в Сибири. Его основателем считается воевода Данила Чулков. Символическим актом, означавшим передачу власти над Сибирью от старой ханской столицы к Тобольску, стало пленение воеводой Чулковым в Тобольске последнего сибирского царя Ораз-Мухаммеда.
Действительно, уже с 1590 года Тобольск становится разрядным городом и центром русской колонизации Сибири — так называемой «столицей Сибири», что было официально закреплено петровской реформой 1708 года, когда Тобольск назначен административным центром самой большой в России Сибирской губернии, включавшей территорию от Вятки до Русской Америки. Вплоть до XVIII века в географических картах Тобольск иногда обозначают как «город Сибирь».
С Тобольска начиналась также знаменитая «сибирская ссылка». Первым ссыльным стал угличский колокол, поднявший народ на восстание после загадочной смерти царевича Дмитрия, младшего сына Ивана Грозного и единственного законного наследника царя Фёдора Иоанновича. Угличский колокол вернулся из тобольской ссылки только в XIX веке.
Со второго десятилетия XVIII века Тобольск становится местом пребывания военнопленных шведских солдат и офицеров. Шведы принимали активное участие в каменном строительстве, внесли существенный вклад в культурную жизнь города того периода.
Для следующих поколений ссыльных Тобольск был уже перевалочным пунктом, с которого для них начиналась Сибирь. Печальную известность приобрела Тобольская каторжная тюрьма, через которую в разное время проследовали этапом Фёдор Достоевский, Владимир Короленко, Александр Солженицын и другие известные люди.
Однако больше славы принёс городу Тобольский полк, офицерами которого были небезызвестные Василий Татищев и «арап Петра Великого» Ибрагим Ганнибал.
Помимо выполнения важных административных функций, Тобольск внёс посильный вклад и в развитие отечественной культуры. Так, известия о первых театральных постановках в городе датируются 1705 годом, когда Пётр I только намеревался восстановить театр в столице. А построенное в 1899 году здание Тобольского драмтеатра (сгоревшее в 1990 году) считалось даже архитектурным шедевром как единственное деревянное здание театра в СССР. В 1743 году в Тобольске была открыта духовная семинария. В 1789 году в Тобольске появился один из первых в провинции и первый в Сибири литературный журнал — «Иртыш, превращающийся в Иппокрену». И основанная в 1810 году Тобольская мужская гимназия тоже стала одной из первых в России.
Судьба многих сибирских городов-первопроходцев зависела от переноса трасс дорог. Постепенный упадок Тобольска связан с целым комплексом факторов, главный из которых — перенос Сибирского тракта. Причиной переноса было изменение характера освоения Сибири, сдвиг населения и экономической жизни на юг, в лесостепь.
В XX веке город получил известность как административный центр родной губернии Григория Распутина, место ссылки (с 13 августа 1917 года по 13 апреля 1918 года) последнего русского царя Николая II и его семьи, а также как один из центров крупнейшего в истории России народного выступления против большевиков — крестьянского восстания в Сибири 1921—1922 годов.
Сегодня перспективы города связаны с Тобольским нефтехимкомбинатом, который задумывался когда-то как самый крупный такого рода объект в СССР и даже в Азии, но так до сих пор и не вышел на проектную мощность, а также с использованием туристического потенциала. Принята федеральная целевая программа развития Тобольска как туристического центра. Кроме того, город является важным образовательным центром Русской Православной церкви — местом пребывания крупнейшей в Сибири Тобольской Духовной Семинарии.
Город Тобольск 10 июля 1987 года Указом Президиума Верховного Совета СССР был награждён орденом «Знак Почёта»
Использование правительством принудительных мер при заселении Сибири
Для создания за Уралом государевой пашни требовались рабочие крестьянские руки, которых не было в осваиваемых россиянами краях. Поэтому правительству пришлось приложить некоторые усилия и провести ряд мероприятий для удовлетворения потребности в рабочей силе. Главным образом они свелись к трем мерам: переселению «на вечное житье» в «новую государеву вотчину» крестьян из европейской части страны (прежде всего Поморья, затем Среднего Поволжья) «по указу» и «по прибору», использованию на сибирской государевой пашне ссыльных людей и устройству на пашне лиц, прибывших в Сибирь по собственной инициативе.
Практика принудительного переселения (перевода «по указу») представителей низших сословий на другое место жительства, обусловленного государственными интересами, по всей видимости, сложилась в России еще до начала правительственной колонизации Сибири. Она, например, использовалась правительством при создании посада и гарнизона г. Архангельска в 1583-84 гг33. Заселение сибирских городов происходило аналогичным образом. Вначале высматривалось удобное с военной и экономической точек зрения место для города. Затем в Москве принималось решение с учетом всех «за» и «против» о соответствии выбранного места необходимым требованиям, после чего издавался указ об основании города с замечаниями о порядке строительства и его сроках. Потом силами служилых людей или мобилизованных из разных мест плотников строилась крепость. После этого создавался гарнизон города из переведенных на постоянное жительство стрельцов, казаков и других представителей служилого сословия. И, наконец, последним этапом образования города было создание посада из переселенных сюда крестьян, посадских и торговых людей.
На первых порах было решено набирать жителей в «сибирские городы» с черных и дворцовых земель Поморья, не привлекая к этому крестьян, принадлежащих помещикам и церкви. Из Коми края с 1587 до начала XVII в. по приказу царей Федора и Бориса Годунова в Сибирь было «отпущено» на житье и службу 120 человек с женами и детьми. Для переселенцев в Сибирь вымичи должны были дать подможных денег 1000 рублей — в 1587 г., 1200 — в 1593 г. и 600 — в 1594 г.34 Согласно царской грамоте 1589/90 г. к старостам, целовальникам и всем крестьянам Соли Вычегодской и всего Усольского уезда требовалось: «у Соли на посаде, и во всем Усольском уезде выбрати в Сибирь, на житье тридцать человек пашенных людей, с женами и с детьми и со всеми их животы…». В наказе воеводы говорилось, «чтобы у каждого хозяина (переселенца) было по три мерина добрых, да по три коровы, да по две козы, да по три свиньи, да по пять овец, да по два гуся, да по пяти кур, да по двое утят, да на год хлеба, да соха со всем для пашни, да телега, да сани и всякая житейская рухлядь», а на подмогу сольвычегодские посадские и уездные люди должны были им дать по 25 рублей человеку35. По мнению краеведов М. Алферова и С. Тупицына, всем перечисленным мог обладать только зажиточный крестьянин. «Имей это все свое, никакое бы крестьянское хозяйство не сдвинулось с места. Переезжала беднота, поэтому ее нужно было снабдить, помочь обзавестись и перевезти, а для этого на каждое переезжающее хозяйство собиралось со всего мира по 25 рублей36».