Всё начинается с детства
Новиковы – особая фамилия. Новик – тот, кто пришёл первым на целину и распахал новину, «новиково поле«. Родом из деревни Грязнухи был молодой учитель Алексей Новиков, ушедший служить на западную границу СССР в 1939 году.
Алексей родился 2 февраля 1920 года в семье Новиковых, Александра Ивановича и Анны Дмитриевны. Анатолий, брат Алёши, говорил своей дочери, Надежде Гилязовой: «Всё начинается с детства. Всё. Сам человек, его жизненные истоки, родина…»
Алёша Новиков, фото 1937 года
В тот страшный день 22 июня 1941 года он встал на пути фашистов, переправлявшихся через Западный Буг. И погиб, став героем.
Люди в Белоруссии, земляки в Кыну и Лысьве, в Бабенках, Верхней Ослянке и Красноуральске помнят и чтят Алёшу Новикова.
Младший сержант Новиков служил командиром отделения в 15-ой погранзаставе Дубицкой комендатуры. Фото Алексея Новикова из семейного архива. Опубликовала Маргарита Зернина, руководитель группы «Поиск» в 1973 – 2009 годах.
Когда тебе всего двадцать лет, то кажется, что вся жизнь впереди. Простой парень родом с реки Чусовой решил остаться на заставе, прикрывать отход товарищей и бить поганых фрицев в одиночку. Защищая границу, он не сделал ни шагу назад! Это пример высочайшего мужества.
23 июня 1991 года у школы № 65 в посёлке Кын торжественно открыт бюст Алексея Новикова работы скульптора Лидии Кузнецовой. Автор — Михаил ЛатышевПамятник герою-пограничнику младшему сержанту Алексею Новикову в Верхней Ослянке.Автор — Елена Вяткина
Алексей отдал жизнь за нашу Родину и спит вечным сном в далёкой холмской земле.
На родине героя-пограничника среди осиротевших грязнухинских полей шумит ветвями одинокий кедр. Подробнее о подвиге Алексея Новикова читайте в материале «Алексей Новиков — герой из деревни Грязнухи».
Памятный знак с Вечным огнём на кедре в деревне Грязнухе, установленный группой «ПОИСК» о том, что здесь родился герой-пограничник Алексей Новиков. Автор — Анастасия Дылдина
Дом Яблонского
Звезда Коноваловки оказалась с позолотой. Стройка буксовала. Яблонский перевалил текущие дела по строительству завода на инженера Д.С. Вяткина. Помощник Осипа Самойловича, наоборот, в инженерном деле понимал больше, чем в светских аферах.
Мы бродили по каютам и залам этого «Титаника», разглядывая камни фундаментов дома Яблонского и провалившиеся подвалы. Автор — Михаил Латышев
Коноваловскому заводу не суждено было заработать в полную силу и он, как «Титаник», ушёл в историю, растворился в глубинах чусовского леса.
Мы бродили по каютам и залам этого «Титаника», разглядывая камни фундаментов дома Яблонского и провалившиеся подвалы.
Дом О.С. Яблонского был с большим подземельем. Сейчас оно затоплено.Автор — Михаил Латышев
Дом был с большим подземельем. Сейчас оно затоплено мутной водой, в которой плавают бутылки из-под водки, брошенные местными «искателями». Фундаменты давали представление о размахе двухэтажного дворца.
Фундаменты давали представление о размахе двухэтажного дворца.Автор — Михаил Латышев
Вечером у нашей стоянки появился на лодке пожилой рыбак Александр, уроженец деревни Чизмы. Он рассказал нам, что ещё в детстве бывал в Коноваловке. Малышом его когда-то заманил в лодку дед с помощью кулька конфет и отвёз сюда, к бабке — внука показать.
Александру, уроженцу Чизмы, дед рассказывал, что дом Яблонского был «о пятидесяти углах», весьма сложной архитектуры. И что дом этот разобрали и сплавили до Чусового – а вот обратно собрать никто не смог!Автор — Михаил Латышев
«Видишь, я до сих пор из лодки не вылезаю», — сказал он мне. Александру его дед рассказывал, что дом Яблонского был «о пятидесяти углах», сложной архитектуры. И что дом этот разобрали и сплавили до Чусового – а вот обратно собрать никто не смог! Интересно, как выглядел этот замок-призрак?
Обратимся снова за помощью к Шатрабаеву:
«Не потому ли душа у Вяткина отдыхала, когда за рояль садилась Зинаида Яблонская, и эта ярко освещенная гостиная с голубыми обоями и лакированным полом, с люстрой посреди потолка и ажурными зеркалами между большими окнами, выходящими на белесую гладь замерзшего Чусовского плеса, отогревали от будничных передряг неожиданно устроенной в «медвежьем углу» стройки».
«Не потому ли душа у Вяткина отдыхала, когда за рояль садилась Зинаида Яблонская…» Автор — Михаил Латышев
«Иные чувства испытывал инженер Вяткин, когда бывал у Яблонского в домашнем кабинете, который одновременно был приёмной для местных чиновников. Здесь посреди комнаты находился широкий и длинный коричневый стол, а на нём, словно царская корона над цветными головными уборами, возвышался большой самовар, возле которого теснились чайные приборы и ваза с фруктами; на окнах висели полуоткрытые темно-малиновые портьеры. От такой же сумрачной мебели, дивана и кресел комната казалась маленькой и стесняющей не только движения, но и мысли постороннего человека».
«Посреди комнаты находился длинный коричневый стол, а на нём возвышался большой самовар… на окнах висели полуоткрытые темно-малиновые портьеры».Автор — Михаил Латышев
«Кроме гувернантки, скромной, но расторопной девушки с аккуратно уложенной на затылке с помощью невидимых шпилек тяжелой светлой косой, в доме служили муж с женой — повара, дворник с пожилой матушкой и садовник, в ведении которого была вся дворовая живность, в том числе требующая особого внимания свора борзых».
За руинами дома Яблонского я нашёл, что искал. Остался кое-где след от дороги, ведущей в сторону Коноваловского депо. Ну не пешком же Осип Самойлыч изволили в депо являться!
Остался кое-где след от дороги, ведущей в сторону Коноваловского депо.Автор — Михаил Латышев
А перед домом действительно, светло так, и священная Чуоси видна, как на ладони. Словно ты у окон, «выходящих на белёсую гладь Чусовского плеса».
Солнышко садится в небесах голубыми обоями, а ты выходишь на пригорок к бережку – и слышится музыка с террасы. Прекрасная дама в строгом платье играет на рояле вальсы Штрауса…
Не осталось ни дорожек, ни яблоневых садов, ни павлинов. Только старая скамеечка со столиком виднеется в траве – посидеть, подумать о судьбах людей.
Не осталось ни дорожек, ни яблоневых садов, ни павлинов. Только старая скамеечка со столиком виднеется в траве. Автор — Михаил Латышев
Я смотрел на пышный ковёр лугового разнотравья, застилавший коноваловские улочки-линии. Чусовая мерцала вдали, скрытая огромными мохнатыми лапами разросшихся пихт.
Не верилось, что путейцы и служащие, сумевшие покорить тайгу, истинные строители нового, вдруг оказались здесь в мясорубке.
Рисуйте, рисуйте!
Учёный поделился секретом работы палеонтолога. Простое сканирование каменных отпечатков может ввести в заблуждение – в изображение попадают трещинки и неровности породы, наложение других отпечатков. Дмитрий Гражданкин советует… рисовать!
Палеонтологам помогает средневековый оптический прибор, камера-люцида:«Он закрепляется на краю стола и снабжен призмой с зеркалом, её подводят на уровень глаз. Отпечаток мы располагаем перед призмой (есть линзы, которые позволяют либо уменьшить, либо увеличить объект). С помощью такого приспособления мы видим проекцию отпечатка на листе бумаги — и тщательно обрисовываем».
Дмитрий Владимирович замечает: «Это очень кропотливая работа! Затем получившийся рисунок переносится на специальную бумагу и обводится тушью». Мельчайшая деталь будет учтена, поскольку источник света располагают под разными углами. В итоге получится общая картина.
«Когда вы выводите отпечаток в рисунок, то сразу видите: например, есть некое перьевидное тело со стволом, оно прикрепляется к уплощенной «луковице». Мы же не просто рисуем, мы изучаем! Иногда на один объект уходит около месяца, но мне кажется, когда проводишь длительное время с отпечатком, то узнаешь его досконально», – делится секретом руководитель лаборатории палеонтологии и стратиграфии докембрия Сибирского отделения Российской академии наук.
Добыча руды лёхкою рукою
Как был устроен рудник? Сохранились записи А.Ф. Брюхановой, бывшей горнорабочей. Она рассказала: «Чтобы до руды дойти, вскрышу делали. На вскрышных работах лопатой работали. Земли много надо было снять. Брали эту землю и возили конями на отвал. Летом на колымагах возили, а зимой на санях. Тяжелая работа была, медленная, тихо дело шло, а там, где камень попадал, рвали порохом, да ломами отваливали».
Как руду из земли достать? Об этом говорит старинный документ о добыче рудных залежей, который приводит Н.Б. Бакланов:«…руды открываются под самым дёрном, гнёздами, пластами и жилами…; рудная добыча производится с самого верху разносом безо всякого укрепления, весьма лёхкою рукою, а которые руды идут в глубину, тамо достаюца они посредством укрепляемых лесом шахт и штолен, а паче в зимнее время. Инде же в глубоких работах употребляютца и водоотливные насосы».
Орловский рудник. Шурф для добычи железной руды.Открытка начала ХХ века
Руду поднимали конным воротом, затем свозили её в кучи весом до 2 тыс. пудов. Дальше устраивали пожоги — руду обкладывали брёвнами и три дня обжигали. Ссылка на рудник была реальным наказанием для рабочих в заводе.
Обожжённую руду отправляли на заводы. Зимой – на лошадях. В другое время могли сплавлять в коломенках или на небольших судах — шитиках, межеумках. В заводе руду сортировали на дворах, дробили перед засыпкой в домну. В отдельном сарае хранился известняк. Сыпал руду в колошник ответственный «засыпщик».
Приёмка руды и обмер производились до середины 1890-х годов в «ящиках». П.П. Ермаков пишет об этом: «Ящик устраивался из четырех досок, сколоченных квадратом, сажень на сажень, 6 вершков высоты. Для удобства он делался в половинном размере, чтобы легче было вытряхивать руду. Этот способ обмера был с тех времён, когда составлялся дневной урок для крепостных рабочих, обязанных за день добыть до 25 пудов на человека, т.е. вчетвером один ящик».
Условно считалось, что в ящике — 100 пудов. Но дьявол, как всегда, был в деталях. Ермаков замечает: «Ящик вмещал в себя больше. В кубической сажени было 6 ящиков. По расчетам шуваловской администрации, кубическая сажень железной руды весила 600 пудов. На самом деле она весила от 800 до 1000 пудов и даже больше».
Куртымский железный рудник Кусье-Александровского завода. Фото конца XIX — начала ХХ века
У каждого на руднике была норма выработки руды (породы). В 1851 году, например, кайловщик должен добыть 216 куб. четвертей мягкой породы (твёрдой – 144). Катальщик на тачке (каждая в три пуда) должен на расстояние до двадцати саженей протащить десять тачек.
Катальщик на тележке по рельсам должен прокатить 300 тачек (900 пудов).
Воротовые должны на четырёх человек поднять 280 пудов, или каждому 70 бадей на высоту до пяти саженей. И т.д.
Тяжелый был труд. Но он оплачивался. По подсчетам С.Г. Струмилина, в ХVШ веке среднегодовой заработок рабочих на Урале составлял 30 рублей 40 копеек. За один день плата была «свыше 12 коп. серебром при средней цене за пуд: ржаной муки — в 13,5 коп., говядины – около 45 коп. Значит, за эту дневную плату на Урале можно было купить 14,5 кг муки или 4,5 кг говядины». Сколько это по ценам 2018 года? Если считать, что говядина стоила 400 руб. за кг, тот заработок соответствует нынешним уральским 36 тыс. руб. в месяц.
По неизвестности того, что делается в России
Кулибин, к тому же, первым высказал мысль о применении железа в строении мостов. И с чего же раскосные мосты стали считать американскими? Дело в том, что американский инженер Уильям Гау позже предложил похожую модель мостов.
К кулибинской идее сквозных раскосных деревянных ферм Уильям добавил растянутые тяжи из железа круглого сечения. Однако американец делал их одинаковой мощности и сечения. Предложение Гау было плохим — испытания моделей заканчивались «неудом».
В 1840-х годах Россия вступила в эпоху железных дорог. Предстояло строить первую, Николаевскую дорогу из Петербурга в Москву. Как вести мосты через наши широкие реки и глубокие овраги? Нужно было возвести 184 моста! Некоторые из них, такие как мост через Веребьинский овраг, должны были достигать длины в полкилометра. Кто их будет проектировать?
Веребьинский мост. Фото второй половины ХIХ века
В 1840 году в строительной комиссии Петербургско-Московской железной дороги оказался молодой инженер Дмитрий Журавский. Уроженец курского села Белого, он окончил Нежинскую гимназию высших наук и в 1836 году приехал в Петербург в поисках карьеры.
В это время выдающиеся математики Остроградский и Буняковский читали знаменитые лекции в Институте инженеров путей сообщения. Дмитрий Иванович поступил в этот Институт, выбрав математику и инженерию вместо службы, и блестяще его окончил в 1840 году. В изыскательных работах на путях Николаевской дороги Журавский проявил глубокие знания железнодорожного строительства.
Американские «успешные» опыты, с другой стороны, внушали в России опасение. В результате строительная комиссия доверила проектирование мостов двадцатитрёхлетнему русскому инженеру! Самым сложным был Веребьинский мост, имевший 9 пролетов по 54 метра.
Николай I у Веребьинского моста. Горельеф памятника императору в Санкт-Петербурге. Автор — Витольд Муратов
К Журавскому приставили американского консультанта Дж. Уистлера. Тот привёз в Россию чертежи мостов системы Гау. Но Дмитрий Иванович отступил от образцов Гау при постройке Веребьинского моста. Молодой инженер смело применил неразрезные фермы над опорами с пересечениями раскосов. Более того, Журавский нашёл способ расчёта сил, которые при проходе поезда сжимают или растягивают каждый стержень, составную часть фермы.
Дмитрий Журавский опроверг модель Гау, показав, что неверно делать все тяжи и раскосы одного и того же размера. Оказалось, что ближайшие к середине пролёта тяжи и раскосы подвергаются меньшим усилиям. Стало быть, им можно дать и меньшие поперечные сечения, а тем, что расположены близ опор – побольше.
Город Кушва и окрестности
Что может быть приятней, чем гулять по гнилой воде, а, между прочим, именно так переводится название города с коми-пермяцкого. На самом деле первое впечатление от города приятное, в отличие от того же Тагила – аккуратные симпатичные домики, улочки, архитектура с претензией на поэзию, скверики, в целом чисто и совсем не серо. Но это я рассуждаю, как заезжий человек, ибо наверняка в городе царит алкобезработица или еще какой скелет в шкафу, свойственный малым городам.
Заброшенный валуевский железный рудник
Начали поездку мы ни много ни мало с заброшки – валуевского железного рудника, уже 22 года законсервированного, засыпанного, окопанного и взирающего пустыми глазницами окон шахты из кустарниковой мглы. Работы на руднике были прекращены в 1998 в связи с выработкой рудной базы на 90%. Остальная руда – в забалансовых запасах. В 2001 шахту затопили, ствол забетонировали, карьер погрузили в грунтовые воды.
Заброшенный валуевский железный рудник, Кушва
Заброшенный валуевский железный рудник, Кушва
Заброшенный валуевский железный рудник, Кушва
Заброшенный валуевский железный рудник, Кушва
На сегодня отсюда растащили все, что хотя бы чуть-чуть железное, но из любопытных артефактов попадаются отдельные экземпляры вроде детского горшка на стене будки, где вместо двери висит красный ковер, или прохудившегося огнетушителя, оставляющего после себя порошковый пыльный след.
На выезде из шахты пригнулся к земле поселочек, где отдельные дома еще используются под дачки жителями соседней деревни, но по факту приглядывает за хозяйством бывший работник шахты Виктор, да собаки и кот Филимон встречают нежданных гостей. Ах да, еще гадюки ползают, но нас сия встреча миновала.
Заброшенный валуевский железный рудник, Кушва
Заброшенный валуевский железный рудник, Кушва
Заброшенный валуевский железный рудник, Кушва
Заброшенный валуевский железный рудник, Кушва
Гора Благодать
Следующей точкой в маршрутном листе значилась гора Благодать. Если вы оперируете понятием «инверсия», то тут впору о ней упомянуть, ибо на сегодня гора выпирает вершиной в землю )) Обратно выпуклая, так сказать.
Кушва была основана в 1735 году в связи с разработкой богатого месторождения железной руды на вышеупомянутой горе.
Первооткрывателем месторождения считается вогул Степан Чумпин, которого вознаградили за открытие рудника русские и прокляли земляки – ибо некогда священная гора манси сегодня представляет собой не что иное, как карьер. А так на гору выезжал сам начальник Уральских горных казенных заводов В.Н. Татищев – местная руда отличалась высоким качеством и богатым содержанием железа, так что впоследствии рудник снабжал железом несколько заводов Урала.
Гора Благодать, Кушва
Гора Благодать, Кушва
Гора Благодать, Кушва
На въезде в карьер стоит красноречивый шлагбаум с табличкой контекста «проход запрещен», но по факту нашим присутствием никто не отяготился.
Заброшенная больница
Последним пунктом назначения в этот день стала местная зеленая роща, если вы понимаете, о чем я – заброшенная красавица-больница.
Здание изначально строилось как женская гимназия, но Первая мировая война внесла свои коррективы в функциональное назначение гимназии – почти готовое здание приспособили под военный госпиталь.
После гражданской войны здание гимназии так и осталось занятым городской больницей. Аккурат перед концом существования здесь располагалось хирургическое отделение.
Местами здесь обрушен пол, местами – потолок, есть следы пожара, но тем не менее сохранились местами и лепнина, и арочные окна, и совершенно очевидно, что здание в былые годы было на выданье.
Заброшенная больница, Кушва
Заброшенная больница, Кушва
Заброшенная больница, Кушва
Заброшенная больница, Кушва
Заброшенная больница, Кушва
Заброшенная больница, Кушва
Сегодня никем не охраняется, местные дети играют здесь в прятки.
Знакомая деревня
Прошло сто лет. Коноваловка встретила нас упоительно голубым небом и безмятежным спокойствием Чусовой. Июль выдался жарким, и крупные рыбины время от времени выпрыгивали из омутов в воздух, взлетая над волнами, как дельфины над морем. Над рекой охотились коршуны и сапсаны. Травы благоухали и пышно цвели. В них роилось несметное число диких пчёл.
Прошло сто лет. Коноваловка встретила нас упоительно голубым небом.Автор — Михаил Латышев
Лесные дороги были утоптаны следами медведицы с выводком медвежат. Вдоль дорог порхали мириады разнообразных бабочек и стрекоз. Лиственничные боры ломились от крупной земляники и черники. Честно говоря, я был восхищён богатством Копчика и Коноваловки. Да это просто рай!
Правобережный Копчик протянулся подгорным лугом от речки Студёновки до большого острова на Чусовой. Автор — Михаил ЛатышевХозяйка Дуниной горы. Она пришла. Автор — Михаил Латышев.
И было странное чувство – словно я здесь жил? Хотя место вижу первый раз. После копчиковских лугов наслаждением было пройтись босиком по холодным водам речки Чувашки. За речкой мы оставили велосипеды с рюкзаками.
Река Чувашка дарила Чусовой белёсые воды. Автор — Михаил Латышев
Здесь! По наитию я бросился в ближайший перелесок и не поверил глазам. Передо мной были руины дома Яблонского. Угрюмо молчали камни, служившие фундаментом. Они помнили Осипа Эмильевича. Сада с павлинами не было. С террасы открывался до боли знакомый вид на Реку Теснин.
Яблонскому не хватало дивного сада для гуляний и залы для собрания танцующих.Автор — Михаил Латышев
На карте было заранее отмечено, как искать депо. Она не пригодилась. Почему-то я знал, что от дома Яблонского будет к нему дорожка. И уверенно её нашёл. Спустя небольшое время мы с сыном стояли перед чудными арками, верхом искусства в железнодорожной архитектуре. Веерное депо меня впечатлило. Внутри здания проросли вековые сосны.
Коноваловское депо находится в логу под крутой горкой.Автор — Михаил Латышев
Мы обошли всю Коноваловку. Ровная кладка каменных заводских стен, фундаменты и арматура – всё, что осталось от лесопильного гиганта. После засыпанного землёй лаза нас встретило холодное подземелье кирпичной башни. В болотине среди моря из таволги возвышались огромные утёсы – быки моста Журавского. Взобравшись на крайнего быка, мы проследили всю цепочку опор.
Опоры моста в Усть-Сылвицком заводе. Автор — Михаил Латышев
Заводской посёлок строился линейным порядком. Одна линия вдоль железной дороги, параллельно – снова линия, за ней другая, и так до берега Чусовой. Но от домов ничего не осталось, кроме больших ям на месте подполов и погребов.
От домов в Коноваловке ничего не осталось, кроме больших ям на месте подполов.Автор — Михаил Латышев
Я продолжал поиски – хотел найти большой дом. Не только у Яблонского был господский особняк. Ещё один был выстроен для заводоуправления и квартир служащих.
Руины завода выглядели какими-то разорванными. На одном конце Коноваловки – дом Яблонского и депо, на другом – остатки печей и быки моста. Строить управу логично где-то посередине? И мы отчаянно полезли в невообразимый бурелом.
На пути от депо к заводу. Строить управу логично где-то посередине?Автор — Михаил Латышев
Солнце клонилось к полудню. На жаре оводы и комары просто зверели. Ветки хлестали в лицо. Ноги в густой траве то и дело натыкались на заброшенные ямы и колодцы. И это радовало. По улочке идём! Я будто помнил эту улочку. С неё так красиво внизу смотрится коноваловский луг и волшебная лента Реки Теснин. В ногах появилась лёгкость, заваленного сухостоем леса для меня не существовало. Я был из другого Времени.
По улочке идём! Я будто помнил эту улочку.Автор — Михаил Латышев
Наверное, наша фамилия пришла на Чусовую из вятских. Строгановы переселяли вятчан в Кайгород. Афонины дети Кокчиковы оставили на берегах Камы свои починки «Чеякуши» — Чеякуш на диком лугу, Чеякуш на ключе, Чеякуш на ручью. В переписи 1678 года отмечено, что в Чеякуше-на-враге жил бобылём Мишка Семенов сын Латышев.
Рядом, помнится, был двор бобылки Аринки Гавриловской. Жена Пашкова была вдовой. Якушка Павлов, сын Кузьмин, всё к ней сани поворачивал.
«Эх-ма, бросить опостылое житьё да пойтить на белые земли за щастьем», – говаривал им Мишка, сидя на завалинке. Однажды, вечеруя у Аринки, порешили — иттить на Чюсовую!
Пришли к устью Сылвицы первые русские поселенцы.Автор — Михаил Латышев
И пришли к устью Сылвицы первые русские поселенцы. Прошли маненько вверх по Чусовой – шибко по нраву пришлись земли на левом берегу! В новой деревне Кокчиковой лог стал Афониным, а речка – Мельничной. На правом берегу вогульские избушечки стояли, да вогул там почти не видать. Ничем помешать они не могли, и войны не хотели…
Пророки в Отечестве
Теперь я могу представить себе, каким был уникальный мост в Коноваловском заводе на берегу Чусовой. И это был не «мост Гау», это был мост Журавского!
К сожалению, имя Уильяма Гау было упомянуто в названии трудов русского инженера и закрепилось. Благодаря нашей любви к иностранщине вместо заслуженных имён Кулибина и Журавского в краеведческой литературе упоминаются сплошь и рядом «быки моста Гау». Ну нет, и не было никогда пророка в нашем Отечестве!
Испытание моста через реку Томи системы инженера Боровика, верста 479
Почти неизвестна работа профессора А.С. Ершова «О значении механического искусства и о состоянии его в России» от 1859 года. В ней профессор восстановил историческую правду в отношении многих русских механиков. Кулибин, Журавский, Кербедз, Боровик – вот чьи имена заслуживают памяти нашей. Благодаря им во всём мире пассажиры состава, въезжающего на мост, беспечно глядят на реку в окошко. Они не покрываются от страха холодным потом, как Чарльз Диккенс.
Станислав Валерьянович Кербедз
Русские инженеры работали за идею. Кербедз получал скромное жалованье ассистента по математике, прикладной механике и строительному искусству. На свадьбу он не смог купить золотое обручальное кольцо. До конца жизни Станислав Валерьянович носил серебряное кольцо и говорил о нём: «Пусть оно напоминает мне о бедности!» Бедность – не порок.
Николаевский мост через Неву в Санкт-Петербурге,1903 год
Повышение инженеров в чине порождало в народе легенды.
Вот одна, о стройке Николаевского моста через Неву:
«Николай I велел за постройку каждого быка повышать Кербедза в следующий чин. Узнав об этом, Кербедз якобы сделал изменения в проекте и поставил мост на шести быках — вместо четырёх по проекту. Начав строительство инженер-поручиком, он закончил его инженер-генералом».
Первые мосты для железных дорог
В XIX веке мосты для железных дорог поначалу строили «на глазок», не производя расчёт ферм, не учитывая свойства материалов и нагрузки на мост. Мосты в Филадельфии (1811 год) и Брайтоне (1833 год) рушились, восстанавливались — и снова рушились. Катастрофа на огромном мосту в Шотландии через Тейсский залив привела к большому количеству жертв. 29 декабря 1879 года по мосту шёл скорый поезд. Ураганный ветер обрушил тринадцать пролётов, и поезд целиком ушёл в воду.
Подобное крушение моста в Англии едва не унесло жизнь Чарльза Диккенса. Он оказался в вагоне, повисшем над фермой. Другие вагоны упали в воду. Количество крушений мостов в одной только Европе ставило крест на железных дорогах.
Невозможно было эмпирическим путём определить, предугадать влияние собственного веса моста, давление земли и воды, центробежную силу движущегося поезда и силу его торможения. В бурю давление ветра на мост достигает от 200 до 700 килограммов на квадратный метр! Нужен был инженерный расчёт, теория.
В 1776 году проект деревянного моста через Неву составил Иван Кулибин.Литография В. Тимма, 1860 год
Первенство в решении задачи железнодорожного моста принадлежит мысли русских инженеров! Мосты изначально строились деревянными. К середине XVIII века появились мосты из гнутых брусьев и косяков, соединенных в арки. Кулибин предложил знаменитую модель арочного моста через Неву.
Иван Петрович Кулибин. Литография В. Тимма, 1860 год
Д.И. Журавский оценил по достоинству Кулибинскую арку: «На ней печать гения; она построена на системе, признаваемой новейшею наукой самою рациональною; мост поддерживает арка, изгиб её предупреждает раскосная система, которая, по неизвестности того, что делается в России, называется американскою«.
Ожидание второй жизни
«Манир» уральских заводов вновь устарел. В горной стране наступил упадок. Частные заводы останавливались, хоть и пытались их модернизировать. Вот примеры:
Граф Сергей Строганов в декабре 1890 года выкупил Староуткинский завод. Через шесть лет там была пущена в строй новая домна. Она давала 2000 пудов чугуна в сутки. Однако к 1907 году завод прекратил выпуск железа, в т.ч. мелкосортного.
На Кыновском заводе к 1902 году граф внедрил пудлингование — новую технологию переделки чугуна. Кын-Завод дотянул до мая 1911 года и закрылся.
Доменные заводы с годовым природным циклом, кричным производством железа на древесном угле не смогли конкурировать с новыми заводами Юга России. Донецкое железо было значительно дешевле по себестоимости. Донбасс, богатый доступным каменным углём, обеспечивал современную технологию с мартеновской варкой стали.
Тяжёлый рудник №1. На пожогах.Бакальские рудники, фотоснимок П. Огаркова, 1902 год
Это понимал Дмитрий Иванович Менделеев, в 1888 году посетивший Донецкий кряж. Положения его доклада правительству вошли в статьи с заглавием «Будущая сила, покоящаяся на берегах Донца».
В 1899 году выдающийся русский учёный был командирован на уральские заводы. Требовалось найти пути их развития к началу ХХ века, выходы из промышленного кризиса.
Д.И. Менделеев с преподавателями и учениками штейгерской школы в Лисичанске, Донбасс, 1888 год. Картина из Музея истории горного дела г. Лисичанска.
Менделеева волновала судьба горных заводов. Им срочно нужна была вторая жизнь! Квалифицированные рабочие и служащие разъезжались с умирающих заводов, кто куда. Оставшиеся заводчане вступали в мелкие производственные артели, либо пытались вести сельское хозяйство на небогатых почвах Урала.
До глубочайших потрясений России оставались считанные лета.