Александровский район
Александровский муниципальный округ, площадью 5530 км2 выделился из Кизеловского района в 1942 году. Помимо города с одноименным названием в его состав входят 38 различных населенных пунктов. Совершим путешествие в самые интересные из них.
Всеволодо-Вильва
Поселок Всеволодо-Вильва появился на карте пермского края в 1811 году, когда Всеволод Всеволожский начал строительство нового железоделательного завода. Место было выбрано неслучайно: готовую продукцию было удобно сплавлять вниз по реке Вильве.
Название поселка образовано слиянием двух имен собственных: имени владельца, князя Всеволожского, и названия протекающей здесь реки. Но местные жители до сих пор помнят удивительную историю о молодом работнике Шабуре, который бежал с копий с влюбленной в него дочкой начальника, и называют поселок “Шабурное”.
Удивительно, но это небольшое село, расположенное в 150 км от Перми, так или иначе было связано с известнейшими людьми своего времени.
До князей Всеволожских этими землями владели Строгановы, а впоследствии П.П.Демидов, который потом продал их С.Т.Морозову. Последним владельцем завода был В.М.Леви.
Гостил здесь известный журналист и брат великого режиссера Владимира Немировича-Данченко — Василий. По приглашению Морозова бывал тут и А.П.Чехов. Во Всеволодо-Вильве установлен бюст писателя.
На здешнем заводе начинал свою научную карьеру известный химик, первооткрыватель наркозного хлороформа Б.Збарский. Годы спустя, он — один из немногих — был допущен к процедуре бальзамирования тела В.И.Ленина.
Двадцатишестилетний Борис Пастернак в течение 6-ти месяцев жил и работал в этом городе в 1915 году. Здешняя природа, суровый климат и открытые сибирские люди повлияли на становление Пастернака как писателя и поэта.
Именно в этих краях он обрел свой неповторимый авторский стиль. Много стихов посвящено здешним красотам, угадываются они и в его прозе.
Дополнительная информация: в городе Всеволодо-Вильва на ул. Свободы, дом 49 открыт дом-музей Б.Пастернака, где регулярно проводятся литературные вечера, посвященные писателю.
Многие улицы города носят имена известных личностей: Мичурина, Тимирязева, Карла Маркса, Пушкина, Гоголя, Урицкого и др.
Урочище Ивака
Недалеко от Всеволодо-Вильвы есть удивительное и таинственное место, до которого мало кто из туристов доезжает, — Ивакинск или урочище Ивака.
Раньше здесь процветал Ивакинский деревообрабатывающий завод, принадлежавший Савве Морозову. Предприятие поставляло древесину для соседнего химического производства. Вокруг завода образовался поселок, который развивался вплоть до 1980 года, когда последние жители покинули эти места.
Сейчас здесь пустырь, покрытый травой, и руины завода, которые притягивают своей таинственностью, да Ивакинский пруд с оборудованным для купания пляжем.
Яйва
Поселок Яйва и одноименная станция на ж/д ветке Чусовская-Соликамск появились в 1930-х годах как место жительства спецпоселенцев (раскулаченных крестьян).
Известность поселку принесла построенная в 1965 году на реке Яйве тепловая электростанция — Яйвинская ГРЭС.
Оседлал коня
Стену дома-музея Пастернака украшают чёрно-белые фотографии, сделанные весной 1916 года. Борис Збарский и Борис Пастернак сфотографированы у молодого кедра, на котором сушатся пастернаковские ботинки. На фотокарточке кедр высотой не больше четырёх метров. Сегодня это живой памятник природы всероссийского значения. Его возраст насчитывает более 130 лет, а высота дерева около 20 метров. Именно по этому кедру в 2005 году группа филологов во главе с хранителем музея Владимиром Абашевым опознали дом, в котором в 1916 году жил Пастернак.
Пожалуй, самый знаковый снимок, где Борис Пастернак сидит верхом на коне. До того, как столичный поэт приехал во Всеволодо-Вильву, он боялся лошадей как огня. В 13 лет Пастернака сбросила лошадь, и он сломал ногу в бедре. Когда она срослась, то стала на три сантиметра короче. Кстати, на знаменитом снимке, где Пастернак сидит на стуле на веранде дома, хорошо виден ортопедический ботинок с высоким каблуком (стул до сих пор стоит на тот самом месте, и каждый желающий может воссоздать знаменитое фото).
К мучительному ужасу московского гостя в горнозаводском посёлке верховая езда была необходимостью. Из транспорта – только лошади. На них и преодолевали большие расстояния между заводами. Но Пастернак справился со страхом. И в итоге полюбил езду верхом.
По словам хранителя музея, это очень символично: именно во Всеволодо-Вильве Борис Пастернак оседлал коня и, наконец, откинув все сомнения, выбрал профессию литератора.
Это интересно
Морозов Савва Тимофеевич (1862—1905), российский предприниматель, общественный деятель, меценат.
В 1890 Савва Тимофеевич Морозов покупает бывшее имение Всеволожских.
На Урале шло активное строительство железной дороги. Запасы древесины в центральной России иссякали, а Урал был богат лесами, а дерево было необходимо в химическом производстве реактивов.
Всеволодо-Вильвенский железоделательный завод Савва Морозов преобразовал в химический. Первоначально на нём было установлено пять реторт ёмкостью по пять кубометров. Неподалёку — в 11 километрах от Всеволодо-Вильвы на речке Иваке был построен вспомогательный — Ивакинский химический завод. На Ивакинском заводе изготавливали полуфабрикат, который очищали на Всеволодо-Вильвенском заводе.
Ежегодно на Морозовских предприятиях перерабатывали 4 000 кубометров древесины. Из неё добывали древесный уголь, уксусный порошок, кетоновое мало, метиловый спирт и ацетон, необходимые для текстильных красителей. Позже на заводе был организован участок по производству хлороформа. Отрасль разрослась и стала вполне самостоятельной. Именно Савву Морозова можно считать основоположником химической промышленности во Всеволодо-Вильве.
Савва Тимофеевич Морозов умер 13 мая 1905 года.
Борис Збарский, управляющий Всеволодо-Вильвенским заводом
Уральские заводы промышленника унаследовала его жена — Зинаида Григорьевна. Через два года после смерти Морозова, Зинаида Григорьевна вышла замуж за бывшего московского градоначальника генерал-майора Анатолия Александровича Рейнбота (с началом первой мировой войны он сменил фамилию на Резвый). Новые хозяева за делами заводов не следили. Анатолий Александрович навещал Всеволодо-Вильву только для того, чтобы поохотится на медведя в здешних лесах.
Через несколько лет доходы от химический промышленности стали падать. Зинаида Григорьевна задумала продать заводы, но для начала необходимо было поправить дела — то есть найти нового управляющего. Профессор Сергей Петрович Ланговой — один из лучших специалистов в области лесохимии посоветовал Бориса Збарского — молодого учёного-химика, имевшего опыт работы на лесохимическом предприятии.
14 октября 1915 года Борис Збарский подписал контракт о поступлении с 1 ноября на службу к Зинаиде Григорьевне Резвой в должности управляющего, принадлежащим ей, уральским химическими заводами, находившимся в Соликамском уезде Пермской губернии при железнодорожной станции Всеволодо-Вильва.
За восемь месяцев во Всеволодо-Вильве Збарскому удалось не только поправить дела заводов, увеличить количество выпускаемой продукции и наладить поставки. Молодой учёный совмещал эту работу с научной деятельностью. В марте на заводской лаборатории Всеволодо-Вильвенского завода Борис Збарский открыл технологию производства наркозного хлороформа. Это открытие во время первой мировой войны имело общенациональное значение и навсегда вписало имя Збарского в историю российской медицины.
В конце июня 1916 Збарский и его семья — жена Фанни Николаевна и сын Илюша — навсегда покидали Всеволодо-Вильву.
Перед отъездом рабочие Ивакинского завода пригласили Бориса Ильича к себе. Поднесли ему подарок — серебряные часы с гравировкой.
Заводы Всеволодо-Вильвенский и Ивакинский после активной работы управляющего Збарского стали привлекательной покупкой. Летом 1916 года Зинаида Григорьевна Резвая решила продать уральские заводы и имение. Приобрёл их Вильгельм Маркович Леви за полтора миллиона рублей. Правда, управлять ими, по известным причинам, ему пришлось недолго.
«В чеховском духе»
За всю историю литературного Прикамья было создано два мифа, которые получились в высшей степени плодотворны, светоносны и перспективны для судьбы и для имиджа Перми. Как тут не вспомнить крылатый клич знаменитой писательницы на заборах из сказки «Алиса в стране чудес»: «Забор сюда, забор! Пол-царства – за забор!»
Один литературный миф связан с предысторией создания А.П. Чеховым знаменитой пьесы «Три сестры». («Действие происходит в провинциальном городе вроде Перми…»).
Другой миф, также «обросший» многочисленными реалиями, создан талантом Бориса Пастернака. Самое удивительное, что молодой поэт Пастернак оказался в той самой Всеволодо-Вильве, в которой пятнадцатью годами до него побывал и Антон Павлович.
*Пастернак однажды добавит в число приезжавших сюда, в Вильву, и художника Левитана, но это ошибка, Исаак Левитан к нам не приезжал. Как ошибка и то, что написал сын писателя, Евгений Пастернак: Морозов «привозил» Чехова на свой завод не в 1894 году, а семью годами позднее.
Давно уже не было в живых пригласившего Чехова мецената Саввы Морозова (застрелился), и сменился владелец завода. Дела мужа вела вдова, Зинаида Григорьевна, ставшая после нового замужества Рейнбот; после начала войны с германцем сменила «неблагозвучную» немецкую фамилию на «Резвая».
Вот они – «скрещенья судеб», которые так привлекают поэта и питают его творчество.
Теперь читателю понятнее, надеюсь, почему Борису Леонидовичу всегда хотелось написать пьесу «в чеховском духе». Как он сам конкретизировал, пьесу с тремя ориентирами: Чехов, Чайковский, Пермь. Есть у него и такой стихотворный набросок:
Город Александровск
Город Александровск расположен в Пермском крае России и является муниципальным центром, статус – городское поселение. Население в городе не превышает 15 000 человек. Занятость населения в основном концентрируется на предприятиях металлургического комплекса и на коммунальных предприятиях. Возник он в 1802 году, как поселок для жителей металлургического завода, на северных склонах Среднего Урала на берегу речки Лытва и удален от Перми на 180 километров. Тут был построен в 19 веке завод производивший железо крычным методом, а после 1912 года стал плавить чугун. Производство металла производилось с помощью древесного и каменного угля. Уголь тоже добывался в окрестностях Александровска в Луневских копях.
Со временем все производственные мощности были модернизированы и переведены на более эффективные и доступные энергоносители. После 1920 года построен машиностроительный завод, производивший насосное и бурильное оборудование. В годы Великой Отечественной войны, сюда был эвакуирован Харьковский , позже его свернули и отправили обратно в Харьков. Александровский район был создан из части территории Кизеловского района в 1951 году.
В Александровске в 1957 году построен Дворец культуры, построен и кинотеатр, который недавно модернизирован в современный зал с широким экраном, построено 3 школы и несколько детских садов, есть центральная городская больница, издаются несколько периодических изданий и своя небольшая телерадиокомпания. В городе находится действующий кирпичный завод, обеспечивающий население и предприятия стройматериалами. Построена в Александровске тепловая станция, обеспечение жителей теплом и горячей водой постоянное.
В бурные 90 – е город выстоял и сохранил свои производительные базы и рабочие места для горожан, что помогло уменьшить отток и миграцию населения и дало людям возможность зарабатывать, но и сейчас у города есть проблемы, как и у всех небольших, индустриальных городков. Они связанны с недостаточным финансированием, небольшими заказами на продукцию и оттоком людей. Через Александровск, проходит железнодорожная линия федерального значения и несколько автомобильных дорог. СПТУ №7 проводит обучение машиностроительным специальностям и металлургическому делу, готовя молодых специалистов которые пополнят вакантные места в этой отрасли. Созданы в городе детские спортивные школы. Построена и автостанция, которая обслуживает небольшой поток пассажиров и регулярные рейсы в другие города области и регионов страны.
Дом Пастернака
В прошлом управляющая контора Саввы Морозова, а ныне музей Бориса Пастернака, воссоздан в 2008 году.
Дом Пастернака, Всеволодо-Вильва
Дом Пастернака, Всеволодо-Вильва
Дом Пастернака, Всеволодо-Вильва
Дом Пастернака, Всеволодо-Вильва
Дом Пастернака, Всеволодо-Вильва
Дом Пастернака, Всеволодо-Вильва
Дом Пастернака, Всеволодо-Вильва
На одной из фотографий Пастернак стоит у молодого деревца. Недавно оно признано свидетельством пребывания Пастернака во Всеволодо-Вильве. Кедровой сосне присвоен официальный статус памятника живой природы всероссийского значения.
Та самая сосна…Справа та самая кедровая сосна, у которой стоял Б. Пастернак
А вот сад Саввы Морозова – известного предпринимателя и мецената — хоть и самостоятельный объект исторического прошлого, тем не менее очень тесно связан с судьбами живших во Всеволоде-Вильве именитых людей.
Вот описание, которое показалось мне и кратким, и правдоподобным. «Сердцем своей земли сами вильвенцы называют Морозовский парк, стрелку речки Кичиги и магический квадрат четырёх лиственниц – пространство, хранящее историческую память и насыщенное смыслами. В парке красивые дорожки, ровные аллеи лип, экспозиции из огромных камней и 4 лиственницы, которым уже порядка 300-х лет, между которыми загадывают желания. В парке когда-то гулял Борис Пастернак с Антоном Павловичем Чеховым, Саввой Морозовым и Борисом Збарским.
Четыре 300-летние лиственницы, растущие по равным сторонам квадрата (2м*2м) – отдельная загадочная история Морозовского парка и всей Всеволодо-Вильвы. По всей видимости, их посадили старообрядцы: сохранились «окошечки», в которые ставили иконы — получался такой храм под открытым небом. Говорят, когда Савва Морозов приехал сюда покупать имение, ему эти лиственницы очень понравились — он ведь и сам был старообрядцем».
Магический квадрат, образованный четырьмя трехсотлетними кедрами
Добавлю от себя: именно Морозовский парк придает и музею, и самому месту безусловную правдивость. Красивую и романтическую. В совокупности с Ивакинскими карьерами и Голубым озером, Всеволодо-Вильва оставляет сильное впечатление.
Дом управляющего
16 января 1916 года Борис Пастернак прибывает на железнодорожную станцию во Всеволодо-Вильве. Зима встретила столичного гостя во всей своей уральской красе. Сохранились сведения, что на севере губернии, где как раз и оказался Пастернак, снежный покров доходил до двух с лишним метров в толщину.
Збарские жили в просторном деревянном одноэтажном особняке. Дом построили в 1890-х годах для управляющего химическими заводами, принадлежащими вдове Саввы Морозова, управляющим двумя производствами становится молодой учёный-химик, выпускник Женевского университета, доктор химических наук Борис Ильич Збарский. Во Всеволодо-Вильву он переезжает вместе с женой Фанни и двухлетним сыном Ильёй.
К сожалению, время не щадит даже здания. За 90 лет этот дом, гостеприимно приютивший под своей крышей двух величайших людей ХХ века, полностью разрушился. Его восстанавливали из руин. В 2005 году российский учёный, директор фонда «Юрятин» Владимир Абашеев, решил воссоздать Дом Пастернака и стал его новым хранителем, а Евгений Борисович Пастернак, сын поэта, собственноручно заложил первый камень в основание дома.
Четыре года потребовалось на восстановление исторического здания. Сейчас дом-музей Пастернака стал филиалом Пермского краеведческого музея.
Центральный зал музея – «зелёная гостиная». Её интерьер воссоздан, в основном, по фотографиям 1916 года. Помещение представляет собой просторную комнату, где три больших окна закрывают плотные зелёные шторы. Стены украшают зеленоватые обои. Здесь домочадцы собирались за столом и вели неспешные беседы.
В центре гостиной стоит пианино германской фирмы начала XX века. В первые месяцы всеволодо-вильвенской деревенской жизни Пастернак часами музицировал. В это время он вновь видит в музыке своё призвание. Но этому не суждено сбыться. Однако музыка оживёт в его произведениях.
Бегство в глубинку
Один из литературных героев Пастернака, Патрик, размышляет над «проклятым вопросом»:
И ему (герою, но и самому автору тоже) снова подумалось, что было бы, быть может, лучше, если, несмотря на повторные браковки (из-за травмы ноги, перенесенной в детстве) он все же понюхал бы военного пороху… Патрик все же сознавал, что сожалениям его «грош цена».
Какие только мысли не приходят в пермской глуши!
И какие многообещающие опыты ставятся в спокойных условиях лесных лабораторий… Именно на Урале русским ученым Б.И. Збарским был изобретен хлороформ
Изобретение носило важное стратегическое значение, особенно в военных условиях: это обезболивающее средство врачи стали широко применять при операциях. Но Борис Збарский, будущий академик, специалист по бальзамированию (сохранность «мощей» Ленина в Мавзолее – его заслуга), имеет еще и другую заслугу, которую также можно назвать стратегически важной – перед мировой культурой
Именно он, Збарский, тогда управляющий химическим заводом во Всеволодо-Вильве Пермской губернии (ныне – пригород г. Александровска), пригласил к себе молодого Бориса Пастернака. Пригласил не погостить – на работу, конторщиком. Тем самым, быть может, спас молодого поэта, будущего Нобелевского лауреата, от использования его в качестве «пушечного мяса». Да, от призыва в армию, на «мировую бойню», каковой являлась война 1914 года.
Мало кто знает, что молодой поэт Борис Пастернак приехал на Урал «белобилетником», подальше от войны, то есть, выражаясь по-современному, «косил» от армии. Как бы сегодня сказали, фактически поэт тянул лямку «альтернативной гражданской службы». Работал конторщиком, и обязанности служебные, конечно, тяготили его.
Борис Пастернак, 1916 год, Всеволодо-Вильва
Тревога по поводу армии не оставляла его. «Возможно, останусь здесь до осени, есть заводская комбинация. Но если укорочение ноги сделает свое дело, будет неразумно оставаться на заводе; моя совесть окупится», — пишет Борис в одном из писем с Урала.
Причем письмо – по-французски, датировано 30 января 1916 года. Ясно, какая «комбинация»: продлить отсрочку, обеспечив занятость на заводе.
Пастернак не одинок в таком отношении к армейской повинности. Маяковский в тот же период решал схожую проблему для себя: «…Забрили. Теперь идти на фронт не хочу. Притворился чертежником». («Я сам»). Можно долго рассуждать о том, почему Николай Гумилев и многие другие рвались на фронт даже «вольноопределяющимися», а другие столь же принципиально отказывались от военной службы. Но суть всегда одна: есть разные люди, разные индивидуальности…
Был момент, и сам Борис хотел пойти на войну добровольцем. Но затем все изменилось, а лозунг «Война до победного конца!» его уже не мог вдохновить. Илью Эренбурга он назвал в одном из писем «кающимся патриотом».
И боже упаси, если хоть кто-то намекнет самолюбивому гордому поэту на его «неполноценность» или даже только пожалеет!
«Получается видимость, будто мое белобилетничество и коротконожье зашли так далеко, что не под руку с приятелями я вообще ступать не учился».
На такой язвительной раздраженной ноте возражал Борис против попыток включения его в группы и школы, отбиваясь от самых лестных поэтических ярлыков и титулов.
Он упрямо продолжал гнуть свою линию: «Если уж без соседств нельзя, если уж никак, никак не видано, чтобы художнику солировать под своей ответственностью и за свой страх, то ведь я был когда-то футуристом, и не им ли остался я, стращая вас «кубической непонятностью?»
Уже здесь, на Урале, становится понятно: он вполне самодостаточен как творец. Когда-то давно конь сбросил юного Бориса наземь – но Пегаса молодой Пастернак оседлал умело и крепко.
Борис совсем не был воинственным человеком, склонным к опасной романтике. Да, мы должны благодарить его тезку, Збарского, за то, что он создал поэту на Урале все условия для творчества. И даже подарил ему для вдохновения… своего близкого человека. Хотя последнее, конечно, невольно — так вышло…
Происхождение названия
Завод и окружающие его земли князь В.А.Всеволожский назвал в честь своего старшего сына — Александра. Именно Александр Всеволодович занимался впоследствии освоением Луньевских копей и строительством местной железной дороги. Жил в Пермском крае с 1849 года.
Портрет Александра попал и на герб города. Он изображен в виде молодого юноши, держащего чугунное ядро в одной руке, а в другой — молот кузнеца — символы чугунолитейного промысла.
Дополнительная информация: род Всеволожских внес огромный вклад в развитие России, потомки основателя Александровска были видными политическими деятелями, промышленниками и благотворителями.
В честь сына Александра Всеволодовича — Павла назван район Ленинградской области и его центр — город Всеволожск.
«Гамлет» Пастернака
Справа от пианино стоит этажерка с журналами 1916 года. Здесь же том сочинений Шекспира 1903 года издания. Известно, что Пастернак занимался переводами его трагедий. Для писателя это было спасением в годы жестоких репрессий. В 1939 году Борис Леонидович сделал лёгкий поэтический перевод «Гамлета», заказанный Всеволодом Мейерхольдом для своего театра. Но решением Сталина спектакль был запрещён как упадническая пьеса. Лишь в 1957 году Пермский драматический театр ставит «Гамлета». В экспозиции музея представлены цветные эскизы костюмов к спектаклю. Сохранились подлинные фотографии сцен из пьесы. Лаэрта в «Гамлете» играл знаменитый режиссёр Марк Захаров (после окончания ГИТИСа он три года провёл в Перми).
По иронии судьбы, когда в Перми с триумфом шёл «Гамлет», у Бориса Пастернака наступили тяжёлые времена. Журналы и Гослитиздат не публиковали роман «Доктор Живаго», главную книгу его жизни. Именно этой книге посвящена часть экспозиции музея. В начале работы над романом Борис Пастернак знакомится с очаровательной сотрудницей журнала «Новый мир» Ольгой Ивинской. Портрет девушки представлен в витрине, а под ним слова Пастернака из письма сестре: «Ольга Всеволодовна Ивинская – Лара моего романа». Её расплатой за чувства к опальному писателю стали восемь лет лагерей.
Пермь-Юрятин
Уральский эпизод навсегда останется в творчестве Бориса Пастернака. То недолгое время, которое он провёл во Всеволодо-Вильве, лауреат Нобелевской премии назовёт одним из лучших периодов своей жизни. В маленьком живописном посёлке родятся такие шедевры пастернаковской лирики, как произведения «На пароходе» и «Марбург». Впечатления, почерпнутые среди горнозаводских ландшафтов и природных красот Западного Урала, оживут в таких произведениях, как «Детство Люверс» и «Доктор Живаго». Эксперты утверждают, что прототип Юрятина именно Пермь. Исследователи нашли в столице Пермского края места и здания, которые узнаются в романе. А в Варыкино угадываются окрестности Всеволодо-Вильвы.
Мумия Ленина
Борис Пастернак, узнав о февральской революции, возвращается обратно в Москву. В августе 1918 в Белокаменную переезжает и Збарский, где он занимается наукой. Учёный обрёл всемирную известность тем, что забальзамировал тело вождя революции. Борис Збарский первый придумал применять антисептический препарат бактерицид для бальзамирования. Одна из экспозиций в доме Пастернака как раз посвящена этой ленинской теме.
В 1952 году великий учёный-биохимик будет арестован. После смерти Сталина Борис Збарский вновь начнёт преподавать, но проживёт меньше года. Его не станет 7 октября 1954 года в возрасте 69 лет. На последнем стенде экспозиции представлены фотографии дома Збарского на Набережной реки Москвы, вид его домашнего кабинета, фотографии с женой, копия телеграммы соболезнования Евгении Збарской, второй жене учёного, от Бориса Пастернака, изображение памятника на Новодевичьем кладбище.
Горнозаводский район
Горнозаводский район соседствует с Александровским. Интересен он тем, что железная руда из местных месторождений поставлялась на Александровскую железоделательную фабрику. Были здесь и свои заводы: Бисерский, Пашийский и Кусье-Александровский.
Усть-Койва
В устье речки Койвы, которая является притоком Чусовой, стоит городской поселок Усть-Койва. В этом небольшом населенном пункте много любопытных достопримечательностей, интересных пытливому туристу.
Там, где была старая плотина, теперь находится обширный водопад, живописный подвесной мост соединяет берега реки, заброшенные стены старинной фабрики притягивают к себе любителей тайн. Есть здесь небольшой парк и краеведческий музей.
Для любителей острых ощущений организуют сплавы по рекам Чусовая и Койва из стоящего выше по течению села Слобода.
Урал впервые
Без родовспомогательницы, во мраке, без памяти, На ночь натыкаясь руками, Урала Твердыня орала и, падая замертво, В мученьях ослепшая, утро рожала.
Гремя опрокидывались нечаянно задетые Громады и бронзы массивов каких-то. Пыхтел пассажирский. И, где-то от этого Шарахаясь, падали призраки пихты.
Коптивший рассвет был снотворным. Не иначе: Он им был подсыпан — заводам и горам — Лесным печником, злоязычным Горынычем, Как опий попутчику опытным вором.
Очнулись в огне. С горизонта пунцового На лыжах спускались к лесам азиатцы, Лизали подошвы и соснам подсовывали Короны и звали на царство венчаться.
И сосны, повстав и храня иерархию Мохнатых монархов, вступали На устланный наста оранжевым бархатом Покров из камки и сусали.
1916, Борис Пастернак